Семен Анисимович купил хорошую дюралевую лодку, два подвесных мотора, обзавелся ружьем и сетями. Ни рыбнадзора, ни егеря он не боялся. И рыбнадзор, и егерь при встрече с теми людьми, с которыми охотился Семен Анисимович, или приветливо здоровались, или делали вид, что ничего не видят.
Только глупый не воспользовался бы таким положением. И Семен Анисимович пользовался. Хорошей помощницей оказалась ему Светка. Мясо и рыбу она на орсовской машине отправляла в город, там сдавала надежному человеку, а в документах писала, что машина ездила за товаром. Так оно и было — назад машина возвращалась с товаром.
Ивана в свои дела Семен Анисимович втягивал потихоньку, осторожно, так осторожно, что тот и не замечал. Сначала зять только ездил с гостями, помогал на охоте или на рыбалке, потом, если его посылали на машине в город, возил рыбу или мясо, потом и песцовые шкурки на барахолку. Семен Анисимович первым в деревне развел песцов. Половину отписал на Ивана со Светкой. Песцов надо было регистрировать и платить в райфо налоги, но зарегистрировано было немного. А остальных прятали. Если приезжали проверяющие, Иван тащил клетки с песцами в погреб, а Семен Анисимович встречал незваных гостей. Осечек никогда не было.
Нельзя сказать, чтобы зять все делал с удовольствием или с радостью, он молчал, но не сопротивлялся. Пока Семена Анисимовича такое положение устраивало. А в будущем, думал он, не нужно будет ни ловчить, ни продавать, ни ему, ни Ивану, ни Светке. В будущем у них все будет по-другому, без забот и хлопот.
В тот раз на охоту приехал заведующий магазином из «Сельхозтехники», у которого Семен Анисимович брал запчасти для своей машины. Приехал с лицензией на лося. Утром, спозаранку, заведующий, Иван и Семен Анисимович отправились на машине в бор.
Над узкой, лесной дорогой, едва припорошенной свежим снежком, таяли негустые январские сумерки. Было уже хорошо видно, и они сразу заметили все втроем красавца лося. Он прислушивался, подняв голову. Вдруг повернулся, услышал машину, сделал скачок в сторону и сразу, широко раскидывая длинные и сильные ноги, устремился вперед. Заведующий переключил скорость. Газик неумолимо настигал лося, а тому оставалось лишь одно — бежать вдоль дороги. Зима стояла необыкновенно снежная, бровки были очень высокие и дорога шла, как по дну траншеи.
Иван открыл дверцу, высунулся и с одной руки выстрелил на ходу, но промазал.
— Стекло надо поднять! — досадовал Семен Анисимович. — Ведь говорил же!
Ветровое стекло они не подняли, потому что было холодновато, а сейчас, в спешке, поднимать его уже было поздно.