Профессиональное научное знания особенно важно для тех философов, которые занимаются проблемами теории научного познания. Важнейшими категориями этой теории являются понятия факта, гипотезы, теории. И только тот по настоящему может разобраться в научном познании, кто сам создавал гипотезы, сам их проверял, сопоставляя с фактами, кто сам искал и находил новые факты, кто отказывался от самых красивых гипотез, если факты в них укладывались, кто создавал и уточнял пусть частные, но теории. А делать все это можно только в сфере той или иной конкретной науки. Философские построения непосредственно на фактах реальности не основываются. Только конкретная наука способна дисциплинировать мысль.
И когда человек, не зная профессионально ни одной конкретной науки, занимается отвлеченными, непосредственно не проверяемыми умственными построениями, то велика опасность полностью оторваться от реальности и превратиться в специалиста по переливанию из пустого в порожнее. Это и случалось и случается со многими, работающими, как они полагают, в области философии, что можно наглядно сейчас видеть на примере сочинений, публикуемых ныне в журнале «Вопросы философии».
Нельзя успешно заниматься разработкой проблем философии истории, не зная профессионально хотя бы одного раздела исторической науки. Только в процессе конкретного исторического исследования можно выявить, работает тот или иной общий подход к истории или не работает, годится оно или не годится. Это — единственно возможная проверка правильности той или иной философско-исторической концепции. Так как большинство философов, занимающихся проблемами философии истории, не обладают профессиональным знанием ни в одной области исторической науки, то они не в состоянии самостоятельно выявить, верен или не верен той или иной подход к истории. Они вынуждены полагаться на чужие оценки, принимать их. Именно потому многие наши философы с такой легкостью отказались от материалистического понимания истории и приняли иные концепции истории. Я же в ходе конкретных исследований истории первобытности убедился, что из всех общих подходов к историческому процессу лучше всех работает материалистическое понимание истории. Именно поэтому я ни отказался от него и не собираюсь отказываться.
Когда человек в процессе конкретного исторического исследования использует в целом верный общий подход, то рано или поздно убеждается, что в чем-то он не полностью срабатывает, что в нем чего-то не хватает. Это значит, что метод сам нуждается в доработке, в совершенствовании. Однако не каждый конкретный исследователь в состоянии это сделать. Для этого нужно выйти за пределы исторической науки, вторгнуться в область философии истории. Но для этого необходимо знание философии, причем не эрудитское и даже не профессионально-практическое, а профессионально-творческое. Ведь настоящая философия, а не всякие подделки под нее, пусть очень своеобразная, но тем не менее наука. Таким знанием философии историки обычно не обладают. В результате, столкнувшись с трудностями при применении данного общего подхода к истории к тому или конкретному историческому объекту, вместо того, чтобы совершенствовать этот метод, они начинают от него отказываться. Особенно часто это происходит тогда, когда этот метод навязан или некритически принят на веру.