Теперь, тот персонал станции, который должен был обслуживать первый и второй блоки, дежурить, был переведён километров за 50 от станции — в пионерский лагерь «Сказочный». Когда я там появился в первый раз, картина тоже была страшной, потому что там впервые были установлены нормальные дозиметрические посты. Люди переодевались. И такая незабываемая картина, когда подъезжаешь к «Сказочному»: несколько тысяч гражданских костюмов, висящих на деревьях. Естественно, все подъезжают — дозиметристы их меряют, и у всех костюмы — грязные. К сожалению, мой финский плащ, который жена мне долго выбирала, английский костюм…
— Как они оказались на деревьях?
— Просто вешали на деревья. И вот вы едете на машине, долго, долго и тут видите такую картину…
— А, просто повесили… (неразборчиво)
— …перед «Сказочным». Вы подъезжаете к воротам пионерского лагеря «Сказочный» — дозиметрист вас обмеряет, говорит: «Раздевайтесь!» Вы раздеваетесь, делайте несколько шагов, вешаете свой костюм на деревья куда-нибудь. Вам же дают специальную одежду, вот эту самую, белую там, синюю, и вы проходите в «Сказочный», где вам определена койка, место, житьё и прочие вещи. Следующий подъезжает, и так далее…
— И Вы потом на работу ездили мимо этих костюмов?
— Ну, мы два-три дня мимо этих костюмов ездили…
— А потом?
— Потом их, конечно, уничтожили…
— Уничтожили?
— Конечно, потом они все были уничтожены — захоронены.
— (слова Адамовича неразборчивы)
— Производит впечатление. Да. Причём как чучела такие всё это было развешано…
Ну и ещё эпизод. Вот мы с Сидоренко, когда вырвались (неделю, наверное, в Припяти провели) в Чернобыль и зашли там в магазин (тоже ж, вроде, специалисты), то хоть купили себе одежды: новые трусы, майки, рубашки. Понимаете? Во что-то переодеться. Нижнее белье — вот о чём мы мечтали! Зашли, купили себе очень симпатичные рубашечки, а когда приехали в «Сказочный», замеряли, и эти рубашечки были грязнее, чем то, что на нас было надето. Уже и Чернобыль был достаточно…
—Было это в Чернобыле?
— Да, загрязнение в самом Чернобыле.
— А люди в Чернобыле ещё семь дней жили.
— Где-то после 2-го мая их начали выселять. Но в итоге, я должен сказать, что эвакуация — неважно, из Припяти или из Чернобыля — была проведена таким образом, что (это вам лучше Ильин скажет или другие медики) среди населения, которое не работало на станции (просто жило в городе), ни одного человека, хоть сколько-нибудь пострадавшего из-за задержки эвакуации там хоть на сутки — не было. Другое дело, что очень многие жители, которые потом, спустя 6-7 дней пили молоко…