«О, я балда! – подумала Алёна. – Нужно было написать Кириллу! Наверное, он просто не отвечает, когда приходят звонки с незнакомых номеров, но эсэмэску всяко прочитал бы!»
А впрочем, о чем она?! Ведь в соседней кабинке прячется Лора. Алёна узнала ее по голосу. Наверняка Кирилл сейчас ждет ее в фойе. Вряд ли он снова отправил ее с Жорой. То есть хочется на это надеяться…
И если Кирилл здесь, Алёна просто подойдет к нему и все объяснит.
Нет… тогда придется рассказать про Лору, вернее, про Лору и про Арнольда…
А доказательств никаких.
Да и вообще – никаких доказательств! Кроме одного решающего факта, но и насчет этого Кириллу тоже пока придется поверить ей на слово.
Или не поверить…
Так или иначе, хватит тут сидеть, в туалете уже очередь выстроилась.
Алёна выскочила из кабинки и, торопливо ополоснув руки, вылетела в вестибюль.
И с размаху ударилась во что-то высокое, каменно-твердое и широкое. Причем это была не одна из колонн, которые там и сям украшали Дом офицеров. Это был человек. И не просто человек – это был Жора.
– Ага! – протянул он зловеще. – Я как чувствовал, что ты тут окажешься. А Лорка еще не верила…
С этими словами он схватил Алёну в охапку и потащил ее под лестницу. С силой толкнул к стене, сцапал ее руки одной лапищей, а другой схватил за горло и негромко, но с устрашающей интонацией спросил:
– Ты зачем Алику на яхту эту поганую цацку подкинула, а?
Алёна, может, и ответила бы хоть как-то, например, вскричав: «Вы спятили?!», или: «Ничего не понимаю!», или: «Отпустите меня немедленно!», или – и это скорее всего: «Придурок!», – но не могла исторгнуть из себя ни звука, потому что рука Жоры сжималась все крепче. Она уронила сумку и, вцепившись в жесткую лапищу, попыталась отодрать от своего горла сильные пальцы, но не могла.
– Говори! Говори, а то придушу! – рявкнул Жора.
«Уже», – с ужасом подумала Алёна, чувствуя, что в самом деле начинает задыхаться. В это самое мгновение раздался испуганный женский крик:
– Отпусти ее! Я же говорю: это не она!
– Она! – грозно провозгласил Жора и стиснул пальцы чуть сильнее. Этого оказалось вполне достаточно, чтобы Алёна потеряла сознание.
* * *
В этот кафешантан Григория Маразли привел его приятель – Павел Николаевич Кич. Он был моложе Григория на семнадцать лет, однако серьезностью превосходил приятеля вдвое. С другой стороны, поневоле станешь серьезным, происходя из мелкопоместной и небогатой семьи, не имея в своем распоряжении баснословного наследства! Кич закончил юридический факультет университета, год прослужил мировым судьей в деревне, а потом вернулся в Одессу и стал мировым судьей по пятому участку города. Пятым участком была Молдаванка – самое неприветливое и разбойное место.