Каждая минута чужого присутствия сжимала ее голову в тиски все больше.
– Не буду тебя нервировать, – будто бы прочла ее мысли женщина. – Я уезжаю завтра утром, и больше мы не увидимся.
– Мы не увидимся? – наконец, проявила внимание Жаклин.
– По крайне мере, на этой неделе.
– А, – снова потеряла интерес она и пожала плечами.
Жаклин успела заснуть прежде, чем хлопнула дверь.
Жаклин не предполагала, что может проспать так долго. Сотовый разбудил ее только в первом часу.
– Я забронировала билет на пять вечера.
Жаклин от такой концентрации одного человека в ее окружении немного подташнивало.
– Тебе лучше? Может, отменить рейс? Если так, говори сразу, чтобы успеть вернуть залог и не навлечь разбирательства.
– Я лечу сегодня, – вытолкнула из себя девушка.
– Хорошо, тогда я сброшу название аэропорта и номер брони.
– Черт, – проворчала Жаклин, заметив чью-то голову в проеме входной двери. – Проходной двор какой-то.
– Прости, я не постучал, – тихо сказал Лок и прошел по коридору почти на носках. – Кстати, это лежало в твоем ящике, – и положил оранжевый конверт на тумбочку.
– Я приехал тебя навестить, – судя по тону обиделся он. – Это запрещено?
– Никаким законодательством и никакими правилами этических норм, – сбросила вызов она. – Исключительно моими личными соображениями.
– Здорово, у тебя ворона! – указал пальцем на безобидно спящего Ванко он.
– Ванко, скажи этому объекту с разумом ниже среднестатистического о том, что ты никакая не ворона.
Ванко лениво оторвался от сна, но счел гостя недостойным внимания и занял прежнюю позу.
– Вот видишь? – убежденно махнула Жаклин. – Он настолько умен, что не видит смысла в контакте с тобой.
– Насколько ты помнишь, сегодня Рождество…
– Вот как, – вяло отозвалась девушка.
– Да, и мы хотели поздравить тебя от всего отдела. Украсили твой кабинет шарами, накрыли небольшой стол…
– Зачем? – удивилась она.
– Затем, что ты вкладываешь душу в то, что делаешь. Больше, чем кто-либо из нас. Подожди, где же это? – постучал себя по карманам куртки он, вынул открытку и продолжил читать уже с нее. – Это Уве писал, так что меня осуждать не надо. «Ты самый ответственный член нашего дружного кооператива». Это слова Уве, – бегло напомнил он. – Тут в нем проснулся поэт, – внес насмешливую ремарку Лок. – «И если положится на теорию, что душу носит именно этот орган, то сердце занимает всю полость твоего организма». Сомневаюсь, что в тебе вообще содержаться органы.
– Почему он сам не приехал и не прочел все это?
– Уве ждал тебя все утро, но уехал домой в одиннадцатом часу. Ведь у него семья и все такое. Им нужно помогать по дому, подобрать стоящие подарки, а не какую-нибудь чертовщину, какой они ни разу не воспользуются. Кстати, я предлагал ему свою помощь в этом непростом выборе, но он наказал заехать к тебе, чтобы поздравить от всех нас. И заодно проверить самочувствие. Не хочу сказать, что это исключительно его инициатива, – бурно уверил он, положив ладонь на грудь. – Я тоже думал об этом все утро. И сам хотел написать что-нибудь душевное. Например, об удаче, что дожил до того момента, когда смог с тобой поработать.