Что касается Оливера, он рад, что ночь позади, — не потому, что дурно спал, а потому, что спал чересчур крепко и терзался кошмарами. Кошмары постоянно вьются над изголовьем его украшенной медными шишечками кровати, подстерегая минуту, когда он уснет чересчур глубоко или безмятежно, и тогда нападают.
Оливер спит без пижамы. Он худощав, мускулист, волосат, и волосы у него на груди тронуты сединой. Было время, он сидел в постели выпрямясь, на кипенно-белых простынях, черные лоснистые волосы стлались по смуглой коже, упругая черная шевелюра завивалась на висках в тугие кудри, заряжаясь буйством, как думалось порою Хлое, от горячности его убеждений и неистовства антипатий.
Теперь Оливер полулежит на коричневых немнущихся териленовых наволочках, седая грудь придает ему несвежий и пришибленный вид, даже его неистовство поумерилось, а шевелюра, сильно поредев, самым заурядным образом спадает вниз. Его семейство не замечает в нем перемен. Им представляется, что и во внешнем мире он по-прежнему король, точно так же как в своих собственных владениях, — на самом деле от этого королевства он давным-давно отрекся. Он властелин лишь у себя дома, и больше нигде.
Завтрак Оливеру подают на подносе. Он завтракает отдельно от других. Шум и веселое оживление с утра пораньше действуют ему на нервы. Когда ночные ощущения и мысли еще не отлетели, гомон и ужимки детей — по большей части к тому же не его детей — воспринимаются как зловещая шарада, которую нарочно разыгрывают ему в насмешку.
И потому так повелось, что, покуда Франсуаза готовит завтрак детям, Хлоя с подносом идет к Оливеру. После завтрака он пойдет к себе в кабинет писать — или по крайней мере пытаться писать — свой роман.
— Да, — с готовностью соглашается Хлоя, безбожно кривя душой, — ворошить прошлое ни к чему.
Но Оливера не умилостивишь даже готовностью поддакивать.
— Тогда почему ты полагаешь, — спрашивает он, — будто причина моих кошмаров уходит корнями в прошлое? Куда вероятнее, что причина — Франсуазины обеды. Она упорно готовит на сливочном масле. Чем преподносить мне избитые истины из психологии, не лучше ли проследить, чтобы она готовила на растительном?
— Франсуаза родом из Нормандии, — говорит Хлоя. — А не с юга. Привычку к сливочному маслу у них усваивают с детства.
— А ты не думаешь, что она хочет извести меня холестерином? — Это говорится и в шутку, и всерьез. Ночные кошмары рассеялись еще не до конца.
— Если бы ей вздумалось кого извести, — говорит Хлоя, — то, уж конечно, меня.
У Оливера есть на сей счет сомнения. Он делится ими с Хлоей, но теперь вообще не получает ответа.