Я слушала Алехандро молча. Хотя говорить мне не дано, даже сумей, молчала бы как немая. С какого перепуга он передо мной распыляется? Да ещё так, будто реально пытается не-то успокоить, не-то утешить… Как-то слабо верится, что уродец в кои-то веки блеснул умишком и понял, кто я на самом деле. Тем более что я уже и сама начинаю сомневаться, что ещё пару дней назад была нормальной среднестатистической девушкой. Вариант с чокнутой лошадью кажется куда более правдоподобным, чем всё то, что происходит в последнее время.
А если горбун остался при своём, зачем передо мной хвостом машет? На фига рассказывать, как правильно готовить хонти? И кому?! Кобыле? Да ещё и свистнувшей все его припасы?! Не говоря уже о том, что эти самые припасы ещё и сожравшей в одно рыло без зазрения совести…
Или он рассчитывает, что раз воду ношу, то и медведя разделывать, обмазывать глиной и засовывать в костёр тоже я буду? Ну, уж дудки! И так я слишком… Многофункциональная, вот! И прыгучая, и летучая, и стенопробивучая. Какая еще? А! Плавучая, на сосну залезучая, в бункер к феям закидучая, из глины доставучая… И это только по самым скромным подсчётам. Чтоб я копытами ещё и готовила?! Да ни за какие коврижки! Тем более не представляю, как это сделать, даже возжелай я порадовать кошмарика медвежатинкой…
Я старательно думала о чём угодно, имитируя (больше для самой себя) возмущение, лишь бы не смотреть на останки хонти и не позволить себе… да, именно. Признать, что Алехандро прав. Открой сумку я или сам горбун, участь несчастного мишки бала бы иной, но мы не стояли бы сейчас здесь.
Глянув на извазюканую далеко не только кровью оскаленную морду нашего невольного спасителя, я с трудом сдержала новый порыв тошноты. А ведь я сумку с феей битый час в зубах несла. Потом ещё и ела рядом. Вряд ли, очнись она чуть раньше, ткань торбы устояла перед напором ножа. Так что…
Страшно стало почти до дрожи. Хотя почему почти? Дрожала я вполне реально.
Алехандро, бросив на меня странный взгляд, потянулся к лицу, то есть к морде, но и без его прикосновений подташнивало всё ощутимей, хотя добытый столь дорогой ценой обед уже украшал недалёкие кусты. Истерически всхлипнув, шарахнулась в сторону. Во что я вляпалась?
Лучше бы гадскую блондинку пуфиком по голове огрела ещё в салоне! Они у нас тяжёлые, поскольку на основе деревянного каркаса. Если бы знала, чем её визит закончится, и кресла бы не пожалела — пожертвовала бы спиной и нашла в себе силы запулить в тварь белобрысую. А я ей: ‘Чем могу помочь’. Квакозябра вежливая! Бестолочь исполнительная!