— Товарищ полковник, все документы оформлены, командировочные получены, машины вызваны. Линчук уже внизу ждет. Какие инструкции?
— Гюзель Аркадьевна, а какие вам инструкции нужны? — удивленно поднял брови Юрий Григорьевич.
А глаза по-прежнему вникают в шифрограмму.
— Ну, там, всякие указания, — смущенно пробормотала я, — предостережения, полномочия…
— Все необходимые полномочия вы имеете. У вас командировочное удостоверение, предписание штаба, сопровождение в лице капитана Линчука и двух офицеров ГИБДД. Вам, что, охраны недостаточно?
— Товарищ полковник, объясните мне задачу, — взмолилась я.
В конце концов один раз можно и субординацию нарушить. Я никак не могла понять, зачем и с какой целью я поеду в Тихвин в трескучий мороз.
— Найти убийцу, — отмахнулся Юрий Григорьевич, сдвигая брови и направляя взгляд на меня.
Дождалась! Так смотрят начальники на тупых и неповоротливых работников. Дескать, ему объяснять — все равно не поймет.
— Но это же ДТП! Какой убийца? — Мои брови тоже полезли вверх. Совсем как у начальника.
— Дед пишет, что у него есть факты. Фактов у него, разумеется, нет, но у него есть интуиция. Случается в нашем деле, когда родственники потерпевших кожей чувствуют правду. Проверьте, весь Тихвин на уши поставьте, но убийцу найдите. Министр лично расписался на жалобе, взял под свой контроль расследование «глухого» уголовного дела. Вам мало полномочий? Уезжайте, Гюзель Аркадьевна. Вас две машины и три человека внизу ждут. Весь личный состав Тихвинского управления внутренних дел на ушах стоит. Но больше всех вас ждет дед погибшего! Без результатов не возвращайтесь. Командировка будет продлена до окончания расследования.
По сдвинутым кустистым бровям я поняла, что лучше всего мне сейчас исчезнуть. Полковник больше всего на свете хочет, чтобы в докладе министру мы отчитались по полной программе. Дескать, вот, товарищ министр, работаем с заявителями, ищем иголку в стоге сена и, знаете ли, находим.
— Убийца ничего не знал о шифрованной записке. Или не придал ей значения. — Полковник произнес эти слова тихо-тихо.
Я быстро сбежала вниз, внутренне сожалея об отсутствии дамских принадлежностей. Без них нелегко выдержать бессрочную командировку. Но больше всего я сожалела о самой командировке. Бесполезная суета. Даром потраченное время. Как такового расследования в природе не существовало. Ведь факт гибели потерпевшего зарегистрирован как дорожно-транспортное происшествие. Я имела право лишь проверить факт ДТП, обоснованность возбуждения уголовного дела, посмотреть документы, акты, протоколы, поговорить по душам с дедом погибшего — и все.