Не помогло! Я уставилась тяжелым взглядом в замысловатые знаки, но никаких мыслей от этого не появилось. Можно было пялиться в записку еще очень долго. Слово «изум» ассоциировалось у меня с изюмом, «топ» с топ-моделью, «руб» с рублем, «калиф» с калифом на час, а таинственное «Р.р.» с масонской организацией. Представить, что в Тихвине запросто «мочат» членов тайной масонской ложи, было достаточно неинтеллигентно, и я сердито цыкнула и пфукнула. Все эти сложные манипуляции я всегда произвожу губами, чем привожу посторонних в изумление.
Водитель сердито засопел. Он не ожидал от меня таких бурных проявлений душевного негодования.
Бедный гаишник! Ему, понятное дело, невдомек, что я не могу собрать воедино столь странные слова, как изюм, рубль, топ-модель, калиф на час и объединить их с членством в тайной масонской организации.
Еще раз сердито цыкнув, я забилась в уголок «Жигулей» и преспокойно уснула. Проснулась я от грубого тычка Линчука и ворвавшегося в нагретую машину студеного воздуха.
— Вставай, приехали. — Михаил весело щерился.
Я представила свою заспанную физиономию и поморщилась. Плохо, что подчиненные видят тебя в неприглядном виде. Поправив растрепавшиеся волосы, я вылезла из машины, стараясь размять затекшие конечности.
Линчук подпрыгивал на месте, приобретая утраченный тонус.
— Мы с тобой похожи на лису Алису и кота Базилио. Ты хромая, я кривой.
— И слепой одновременно. Кот Базилио имел табличку с надписью — «слепой», как Паников-ский, — процедила я, стараясь выдержать начальственный тон. Заодно и выправку.
Все-таки я — старшая в бригаде по расследованию загадочной записки.
— Михаил, ты идешь со мной в УВД, а вы, капитан, едете в ГИБДД и поднимаете из архива уголовное дело. Оно приостановлено, поэтому отыщите следователя, который возбудил дело. — Я посмотрела на хмурые лица офицеров ГИБДД, им явно не хотелось копаться в стародавнем деле. Они молча поежились и покорно сели в машины.
А мы с Линчуком захромали по направлению к зданию местного управления внутренних дел. Действительно, кот Базилио и лиса Алиса… Только без табличек и надписей.
— Миша, начнем с деда. Он уже ждет нас. Его предупредили, что мы выехали из Питера. Проверять его жалобу. С дедом говорю только я. Ты молчишь. Подключаешься по мере необходимости. Ясно? — хрипловатым голосом пробурчала я.
Конечно, мне казалось, что я отчеканиваю слова. Железный Феликс в юбке отдает приказы. Но это, к сожалению, внутренние ощущения.
— Рот пластырем заклею. Суровыми нитками зашью. Можешь говорить, сколько хочешь, — сказал Линчук.