— Ничего, что удержало бы тебя от убийства? — процедил сквозь зубы Макандаль. Свет вокруг него танцевал, и черты его лица казались неподвижными, как у призрака. Неожиданно Джеф понял, почему его называют Духом.
И снова перед его внутренним взором появилось прекрасное лицо Деирдре, но он прогнал это воспоминание.
— Никого, кого я не решился бы убить! — заявил он. — Правда, есть одна девушка в Кап-Франсе… Рабыня в доме врача.
— Виктора Дюфрена? — спросил Макандаль. Он действительно был на удивление хорошо осведомлен.
Джеф кивнул.
— Ей мы можем доверять, — заверил он. — Она… она сделает все, что я ей скажу.
Макандаль рассмеялся:
— Значит, ты завладел ее сердцем… А ты спрашивал себя, хорошо ли это для нее?
Джеф наморщил лоб. Он не понял вопроса. Однако Макандаль и не настаивал на ответе.
— Мы вернемся к этому, когда наступит время, — сказал он и направился к главному помещению храма.
Джеф последовал за ним. Он уловил запах пищи, который доносился из коридора: Мирей и другие женщины готовили еду. Однако надежды Джефа на то, что Макандаль пригласит его к своему столу, не оправдались. Дух проводил его наружу и коротко объяснил, как найти дорогу к помещениям, в которых жили «солдаты».
— Мы рады, что ты с нами! — сказал Макандаль напоследок. — Тебя послали боги.
Между тем на улице стемнело и пошел дождь. Сималуа, молодая африканка, сидела на корточках у входа в свою низенькую хижину, поддерживая огонь и охраняя свое стадо. Джеф улыбнулся ей, проходя мимо.
— Хорошие коровы! — заметил он. Она все еще смотрела на него сердито. — Тебя зовут Сималуа?
Женщина робко кивнула.
— Меня называть Сима, — ответила она затем. — Сималуа трудно. Сималуа — масаи.
— Масаи — это твое племя? — догадался Джеф.
Молодая женщина кивнула.
Джеф отважился сесть рядом с ней, однако заметил, что она отодвинулась от него.
— Меня, — он указал на себя, — меня называют Цезарь. Но мое африканское имя — Джеф. Я ашанти. — Он похлопал себя по груди.
На лице Сималуа появилось некое подобие улыбки.
— Ашанти — твое племя?
Джеф тоже кивнул.
— Но у нас нет коров, — объяснил он.
По крайней мере, так он предполагал. На самом деле он не знал, держали ли ашанти в Африке крупный рогатый скот.
— Тогда у вас нет воров, — серьезно заключила Сималуа, явно обрадовавшись. — Потому что… потому что все коровы на земле принадлежат масаи. Это подарок богов.
Джеф считал, что об этом, конечно, можно поспорить, однако, очевидно, это всегда было так, когда речь шла о дарах богов. Что касалось его лично, то пусть бы Сималуа забрала себе всех коров на белом свете. Джеф был счастлив, что сидит рядом с ней. Он был защищен от тропического дождя, который снова стал поливать лагерь, как и почти каждый вечер. Рядом с Деирдре страсть обязательно одолела бы его, но вот рядом с Сималуа… Джеф любовался ее красотой, и у него было такое чувство, словно ее прелесть что-то пробуждает в его душе. Что-то, похожее на сочувствие, которое он всегда испытывал в отношении Бонни. И все же это было нечто большее.