— Все было не так! — Деирдре подошла к мужу и схватила его за руку. — Ты должен мне поверить, я… я… я сделала это не нарочно… просто так получилось. Это была ошибка, заблуждение… мы… мы не должны были…
— Мне так ее не хватало! — воскликнул Джеф. — Мне никогда ее не хватало. Но теперь это не имеет значения, ведь нам нельзя любить друг друга.
Деирдре не обращала на него внимания.
— Я так сожалею, Виктор, — прошептала она.
Виктор фыркнул.
— А я только что слышал нечто совершенно иное, — заметил он. — Еще три минуты назад ты сказала, что ни о чем не жалеешь.
Деирдре прикусила губу. Значит, он слышал весь их разговор. Или почти весь — если бы Виктор вошел в сад вслед за Джефом, его приход не укрылся бы от чуткого бунтовщика.
— Но я ведь сказала, что все закончилось! — воскликнула она. — И я… это значит… что мне, возможно, не жаль того, что у меня было с Джефом, но жаль тебя. Я… я ни за что не хотела причинять тебе боль… никогда не хотела оставлять тебя… Я люблю тебя, Виктор!
Джеф сжал зубы. Она никогда не хотела оставлять своего мужа. По крайней мере, теперь он узнал об этом. Он совершенно безосновательно отправил на верную гибель «Морскую деву» и ее экипаж. Однако мысль о капитане Сигалле и о его людях наконец отрезвила его. Джеф вспомнил о своей миссии. Существовали вещи гораздо более важные, чем прошедшая любовь. Ему ни в коем случае нельзя драться с Виктором Дюфреном! Если он настроит доктора против себя, все будет потеряно.
— Значит, ты хотела, чтобы я никогда об этом не узнал? — спросил Виктор жену. Джефа он не удостоил даже взглядом.
Деирдре с виноватым видом кивнула.
— Я только причинила бы тебе боль, — сказала она. — Я хотела уберечь тебя от этого. Да это ничего и не меняет. Все давно закончилось, Виктор. Пожалуйста, это… это ведь давно прошло… — Она хотела прижаться к нему, однако Виктор отстранился.
— Мы можем позже поговорить об этом, — раздраженно проговорил он и отвернулся от Деирдре. — Сначала мы должны выяснить, что привело сюда твоего… твоего старого друга. Что случилось, Цезарь? Речь идет о Макандале?
Джеф с изумлением увидел, как с лица врача исчез гнев. Виктор смотрел на него испытующе, как он обычно смотрел на своих пациентов или их родственников. До сих пор Джеф постоянно взирал на Виктора сверху вниз, однако сейчас не смог удержаться от удивления и восхищения его выдержкой.
Джеф опустил глаза.
— Да, — сказал он тихо. — Ему… ему очень плохо. Он очень сильно обгорел… Обгорело все его тело. У него страшные боли. Если… если вы ему не поможете…
Виктор вздохнул: