Малатаверн (Клавель) - страница 6

Справа от Робера из-за деревьев все приближался заливистый лай Черныша; его хозяин, папаша Бувье, все не унимался:

– Вперед, Черныш! Взять их, взять! След, Черныш! Собака уже миновала ложбину, где притаился Робер, когда послышался треск мотоцикла. Собака лаяла теперь далеко, может, по другую сторону ручья.

Папаша Бувье не поспевал за псом и продолжал ругаться:

– Поганцы! Паразиты! Я же вас знаю!

Рокот мотоцикла становился все глуше. Робер слышал, как мотор натужно заурчал на крутом подъеме; потом ребята переключили скорость и покатили вниз.

– Черныш! Черныш!; Ко мне, Черныш! – Старик долго звал собаку, потом засвистел. Похоже, он уже вернулся на ферму и не собирался идти в лес.

На время все стихло. Лес опять замер. Лишь кузнечики все стрекотали и стрекотали, да шумели речные пороги.

Тут Робер сообразил, что остался совсем один, и первая его мысль была о собаке. По дороге на ферму Черныш мог напасть на его след, кинуться в лес и схватить его. Робер встал и хотел было убраться восвояси, но вокруг был колючий кустарник; он боялся пошевелиться: от малейшего движения ветки ломались с оглушительным хрустом.

Тогда он прислонился к стволу дерева и замер в ожидании. Старик по-прежнему то звал собаку, то свистел. Для Робера время тянулось неимоверно медленно, но вот он услышал, как старик закрывает ворота и возвращается с Чернышом. Вскоре послышался голос мамаши Бувье, затем хлопнула дверь, и все стихло.

Робер перевел дух, на лбу у него выступила испарина. Он смахнул пот рукавом и прислушался.

Лес постепенно оживал снова. Робер переждал еще немного и двинулся к опушке. На дворе фермы Ферри опять зажегся свет. Робер глубоко вздохнул, спрыгнул на дорогу и помчался к ручью.

ГЛАВА 2

Робер не решился идти в Оржоль по дороге. Добравшись до первых тополей, он решил обойти выгон мамаши Вентар лугами. Ведь собака могла подать голос и перебудить всю долину. Робер сделал большой крюк и перешел ручей вброд в том месте, где тропинка круто сбегала вниз. Затем, поднявшись по старой дороге, петлявшей по долине, он добрался до того места, где тропа бежала по целине, а затем вилась по склону холма.

Он почти бегом ринулся вверх, время от времени останавливаясь и прислушиваясь. Долина постепенно засыпала, все тише становился шум порогов, и лишь пустоши, весь день жарившиеся на солнцепеке, все потрескивали, точно гаснущий костер.

Когда Робер вышел на дорогу, он совсем выбился из сил. Пот заливал ему глаза, но стоило ему наклониться вперед, как рубашка, будто мокрая тряпка, хлопала его по спине.

Он остановился. Все было тихо. Ферма Ферри находилась прямо перед ним. Огромная липа, росшая во дворе, нависла над оградой, и ее крона, освещенная стоящей под навесом лампой, четко вырисовывалась на фоне черного неба.