Все замерло. Робер все еще стоял на откосе и старался сообразить, где проходит тропа, подбегающая с дороги до самой фермы.
Совсем рядом зашуршал гравий. Кто-то вышел на дорогу и направился в его сторону. Юноша рванулся было, но взял себя в руки и остался стоять на прежнем месте.
– Робер?
– Я!
Из темноты вышла Жильберта.
– А я уже собиралась уходить. Мне давно пора домой.
– Знаю, знаю, я здорово опоздал.
– Я думала, ты уже не придешь, и пошла к дому, но у самых ворот услышала, как заливается пес у папаши Бувье. Потом выскочил старик и тоже стал кричать. Потом проснулись и другие собаки. Тогда я осталась и стала слушать. Никак не пойму, что могло случиться. Ты не слышал?
Робер замер в нерешительности, потом нервно сглотнул и пояснил:
– Я тоже слышал, как лаяли собаки. Правда я был тогда далеко, около кладбища. Да я и внимания-то не обратил. Собаки ведь тявкают среди ночи просто так.
– Да нет, там что-то случилось. – Помолчав мгновение, девушка опять спросила:
– А ты не слышал, как затрещал мотоцикл на старой дороге? И вновь Робер помедлил, прежде чем ответить:
– Я слышал, как какой-то мотоцикл проехал вверх по тропинке… Но фары не горели: я ничего не видел.
– Точно! Я тоже обратила на это внимание. Наверняка это были воры. Отец рассказывал, что в Сент-Люс орудует целая шайка… У него теперь всегда заряженное ружье под рукой.
– Вот и правильно! Лучше всегда быть начеку…
– Мне показалось, что первым у Бувье поднял тревогу не пес: до того, как он залаял, заквохтали цесарки. Они ведь обычно спят на улице прямо на крыше или под дровяным навесом. Иногда это оказывается кстати.
Робер ничего не ответил. Ровное дыхание вернулось к Нему не сразу.
– Да ты совсем запыхался, – заметила Жильберта. -Носишься как сумасшедший.
– Я боялся, что ты уйдешь.
– Еще минута, и ты бы меня не застал. Когда собаки успокоились, я подошла – подождала и уже хотела уходить, но вдруг услыхала, что по старой дороге кто-то бежит. Я и решила, что это ты.
– Значит, ты слышала, как я бежал?
– Конечно. Что в этом странного? Ночью всегда хорошо слышно. Помолчав, она взяла его за руку и вполголоса проговорила:
– Слушай хорошенько… Слышно даже, как шумит ручей, а ведь он совсем почти пересох, да и далеко до него.
Некоторое время они прислушивались, Застыв в неподвижности и повернувшись в сторону долины, откуда доносились ночные шорохи.
– Почему же ты пошел низом? Это ненамного ближе, а идти ночью через пустошь – не подарок. Лучше уж по дороге!
Она помолчала, но, так и не дождавшись ответа, прибавила.
– Ведь ты всегда ходишь по дороге. Почему же сегодня пошел здесь?