Водитель ничего не знает. Не по чину. А жаль. Вообще-то, в этот полет должен был идти я. Но мою лошадку заводчане кокнули. Вот и пошел Степа Иваненко. Мужик серьезный, основательный, показного риска не любит, но от неизбежного не прячется. Жена, трое детей — больше ничего о нем не знаю. Мы с ним по фазе не совпадали. Я на земле — он в полете, и наоборот.
Корабль — «Адмирал Ушаков», пятнадцать тысяч тонн, десяток рейсов.
— Степан вернулся от первой звезды, — встречает меня Старик.
Ушел в джамп на восьмом импульсе, вынырнул с недолетом. Четыре месяца подгребал к звезде. Решил вернуться, разгрузил трюмы — и опять ушел в джамп только на восьмом импульсе активаторов. Вынырнул опять с недолетом.
Будет на Земле только через четыре-пять месяцев.
В рубашке парень родился. Восьмой импульс — это уже в зоне отражения.
Его должно было назад отбросить, как Егора. Эффект зеркала. А он всего лишь чуть-чуть недолетел. И так — два раза подряд.
— Какая моя задача?
— Ты — член экспертного совета.
Только этого не хватало.
— … А кого же, если не тебя?! — убеждает Вадим. — Я там не был, я только по системе грузовики водил. Ты у нас авторитет, солнышко наше ясное!
— Я капитан, какой из меня эксперт? Я даже не знаю, что там произошло.
— Никто не знает, в том-то и дело! Степан после первого джампа решил назад повернуть. Ругать его за это, или орден дать?
— Ты что, издеваешься? Капитан должен верить своей интуиции! Иначе зачем он вообще на борту? Жесткую программу можно и в автопилот забить.
— Это на комиссии и скажешь.
— Степан был прав на сто процентов! И второй джамп это подтвердил.
Он спас корабль и привез информацию, — не могу успокоиться я.
— Вот для этого тебя в комиссию и назначили. В моих устах это просто слова. В твоих — неоспоримая истина, понял? Потому что ты носишь это, — Вадим стучит пальцем по капитанской эмблеме на моем кителе. — Потому что у тебя авторитет. Ты много раз уходил — и всегда возвращался. Твое слово имеет вес и у нас, и у американцев… Кстати, об американцах.
Через четыре дня у них намечен старт.
— Предупредить надо…
— А что мы им скажем? Степа улетел, но решил вернуться?
— Да, скажем что знаем. Не маленькие, пусть сами думают, сейчас лететь, или подождать до выяснения.
Вадим садится составлять документ. Никаких выводов, заключений, только голые факты. И обещание передавать информацию по мере поступления.
Ставлю подпись. Вадим убегает за подписью Старика. Три подписи членов комиссии — это не полный состав, но уже внушительно выглядит. Бедные америкосы. Я бы на их месте задержал полет.