И прости нам грехи наши (Войнов) - страница 5

– Не задерживайся. Жду тебя в мастерской, – услышал он, звучащий как будто из другого измерения, голос Стефа.

Левша в последний раз прощальным взглядом окинул так поразивший его настенный рисунок, стараясь сохранить в памяти каждую деталь.

Во флигеле, который Стеф арендовал под мастерскую, царил Его Величество беспорядок, который иногда, в счастливую минуту, успешно сочетаясь с творческой идеей, являл на свет Божий нечто непостижимое.

Крохотная мастерская, вперемешку с карандашными набросками, этюдами и гипсовыми слепками, была завалена странными предметами, непонятного происхождения и предназначения, и Левше показалось, что он попал в лабораторию средневекового алхимика. И только в дальнем углу было чисто, светло и тихо, как в раю.

– Посторонись, ты заслоняешь свет, – художник тронул за плечо замершего у подрамника гостя.

На холсте высотой в человеческий рост было изображено распятие Христа.

– Не могу понять почему, но у меня такое предчувствие, что это моя последняя работа, – произнес Стефан и, немного помолчав, тихо добавил:

– Прежде всего, нам надо научиться у Него переносить страдания без жалоб, и прощать. От Него трижды отрекся апостол Петр, апостол Павел преследовал первых христиан, а Фома не поверил в Его воскресенье. Но Иисус смог все понять и простить. Нужно только покаяться. Для Него один раскаявшийся грешник был дороже девяносто девяти праведников. И прости нам грехи наши...

Всматриваясь в полотно, Левша обратил внимание, что некоторые детали картины выполнены только схематично, одним движением кисти.

– Но эта работа еще не закончена, – заметил он художнику.

– Это рабочий вариант. Оригинал в другом месте, – ответил Стеф. – Придет время, и ты сможешь его увидеть. Трудно сказать, когда это произойдет, но я почему-то в этом почти уверен. Если сможешь, помяни тогда меня в своих молитвах. Попроси, чтобы Он простил мне мои грехи. И сам, если что будет не так, не держи на меня зла и строго не суди. Мне кажется, что я здесь долго не задержусь. Но, надеюсь, что без меня этот мир будет лучше.

Такой поворот событий заставил Левшу, в какой-то мере, изменить свое отношение к художнику. Несмотря ни на что, он и сам был глубоко и искренне верующим человеком.

– Если когда-нибудь захочешь сделать мне подарок, – обратился Левша к художнику, – нарисуй мне икону Христа, нашего Спасителя, и я буду твоим должником.

– Я не пишу по дереву. Если Бог даст, то это будет работа на холсте. Но я ничего не обещаю…


Дома никого не оказалось, и Стеф, достав из-под крыльца связку ключей, наскоро собрал свои пожитки и решительно зашагал к сельской больнице.