— Суп уже остыл? – Не дожидаясь ответа, она уносила мою тарелку на кухню. – Поставлю-ка я его еще раз в микроволновку.
— Мама, сядь, пожалуйста, – взывал к ней Рикардо.
Но как раз в этот момент она замечала, что я съела мало frijoles[18].
– Frijoles недосолены? – спрашивала она.
— Нет-нет, они превосходны, спасибо, – уверяла я ее.
— Хорошо, я просто принесу тебе соли… на всякий случай.
— Мама, хватит суетиться вокруг Люси, сядь за стол, – умолял Рикардо.
— Я просто хочу, чтобы ей было хорошо.
Отец Рикардо, Пепе, был стройным мужчиной с седыми волосами и высокими скулами. Он провел детство на животноводческой ферме, потом выучился на инженера и занялся предпринимательством. Некогда процветающая, эта семья потеряла все свое состояние, когда ураган уничтожил их креветочные фермы. Тогда-то они и перебрались из большого дома с прислугой в эту тесную квартирку. Но Чавела никогда не жаловалась.
Пепе, уйдя на пенсию, занимался в основном тем, что записывал в блокноте идеи самых разных изобретений, в особенности летательных аппаратов. Однажды он сам соорудил телескоп от начала до конца, даже линзы для него сам полировал. Когда дети были маленькими, Пепе создал чудо-игрушку, прикрепив к старому мотоциклу огромную металлическую пружину, другой конец которой он врыл в землю на заднем дворе и зацементировал.
Теперь он с религиозным рвением смотрел канал Дискавери, чтобы не прекращать учиться, и новой сферой его интересов стала благодаря мне Австралия.
— Я видел по каналу Дискавери передачу о том, что в Австралии существует проблема возрастающего засолонения почв. Тебя это беспокоит?
Он был страстным самоучкой, и это было одно из тех качеств, которые меня так привлекали в Рикардо.
Оскар и Анхель, младшие братья Рикардо, играли прогрессив-рок в группе под названием «Витрувианский робот». Родители терпимо относились к их репетициям, от которых в квартире чуть ли не вылетали стекла, но настаивали на прекращении оных на время обеда.
— У вас в Австралии есть колибри? – спросил Анхель, барабанщик в группе и самый младший из трех братьев.
— Нет, здесь чили, не давай это Люси, – предостерегла Чавела Рикардо, когда он передавал мне плошку с красным соусом для fl autas – «флейточек», которые были чем-то вроде мексиканских каннелони: трубочек из жаренных во фритюре тортилий с начинкой из куриного мяса.
— Она любит чили, – с гордостью сообщил им Рикардо.
Пепе поднял брови в знак того, что он впечатлен.
— Не то что гринго, – улыбнулся он.
За обедом я пыталась есть достаточно быстро, чтобы Чавела не испугалась, будто мне не нравится ее стряпня, и в то же время отвечать на настойчивые расспросы Пепе об экономике, географии и экологии Австралии.