Если бы не Баксова приятельница Луна, практикующая восточную медицину рейки в Тепоцтлане, Ньеж отправилась бы обратно на улицу. Мы отвезли ее в новое жилище несколько дней назад.
— Не беспокойтесь, – заверила нас Луна, когда я попыталась вручить ей деньги на кошачье лекарство на два месяца, – это место проникнуто целительной энергией. Ей не понадобятся все эти химикаты.
Ньеж посмотрела на нее с подозрением, но я надеюсь, что Луна не ошиблась. Кошки были мне верными товарищами в последние несколько лет, утешая меня в минуты самого горького отчаяния.
Лекарство все еще лежит у меня в сумочке. Интересно, его действие сильно отличается от валиума для людей? Если Рикардо вскоре не вернется, мне, наверное, придется проверить его эффективность на себе.
«Сосредоточься на бумагах», – настраиваю я себя. Я снимаю Черепашку со стопки тетрадей. Беру сверху одну за другой: много страниц повторяющихся предложений, спряжений глаголов, списков слов и бесконечных грамматических правил. Одна тетрадь полностью посвящена использованию сослагательного наклонения. Что мне со всем этим делать? Больше двух лет я училась говорить по-испански. Кажется ужасным взять и просто все выбросить: сюда вложено столько труда! – но не могу же я тащить это на другой конец земли. Я утешаюсь мыслью о том, что в любом случае все знания остались у меня в голове и именно поэтому я могу скрепя сердце оставить свои записи здесь.
Передняя дверь в домике Кармен открывается, и я бросаюсь задернуть шторы, чтобы она не увидела, какой хаос царит в комнате. Но она просовывает голову сквозь шторы.
— Когда у вас вылет? – спрашивает она.
— Скоро, – отвечаю я. Мне не хочется об этом думать.
— А где Рикардо? – интересуется она.
— Пошел к дантисту.
— Что? Он же пошел туда часов пять назад!
Внезапно ворота отворяются. Вернулся Рикардо. Я открываю рот, чтобы наорать на него за то, что он пришел так поздно, но осекаюсь, когда замечаю его чудовищно опухшее лицо.
— Что за черт! – Мы с Кармен потрясенно смотрим, как он выбирается из машины.
— Э-э-а-а-а-а-а-а-а-а-а-о-о-о-о-о, – мычит он.
Тут становится ясно, что дантисту пришлось поработать над его зубами больше, чем ожидалось.
Мы швыряем в машину все, что не в силах выбросить; куча всего навечно останется в коробке в квартире родственников Рикардо, куда мы заскочим по дороге в аэропорт. Машину Рикардо оставит Анхелю, своему младшему брату.
Я смотрю на часы: мы должны были выехать полчаса назад. Хватаю веник и напоследок истерично подметаю пол. Кармен ждет нас на лестнице. Мы вручаем ей бутылку вина и ключи от дома. Она молчит. Я опасаюсь, что мой последний приступ хозяйственности оказался ни к селу ни к городу. Но когда она поднимает взгляд, в глазах у нее стоят слезы.