В своих страхах она призналась Сулейману, но, как и следовало ожидать, муж ее не понял:
– Ты – мать троих прекрасных, здоровых детей. Тебе ли бояться родов?
Да не родов она боялась! А того, что может своими действиями каким-то образом причинить вред малышу! Но ведь Сулейман не знал, почему маленький Сулейманчик родился недоношенным. Он не видел его махонького, красного личика, вернулся в Стамбул уже тогда, когда ребенок «вылюднел».
– Чем больше ты будешь думать об этом, тем хуже будешь себя чувствовать, – спокойно заметил муж.
Правда. И тем хуже себя будет чувствовать ребенок. Ну уж нет! С ней и с малышом все будет хорошо. Она спокойна. Что бы ни случилось, она будет сохранять спокойствие, и все будет хорошо.
В положенное время, и даже без особой боли, она родила близнецов, двоих чудесных горластых мальчишек, которых, согласно желанию отца, нарекли Мехмедом и Селимом.
Это были красивые, сильные, здоровые дети, но, глядя на них, Хюррем ощущала, что сильнее всего любит маленького Сулеймана. Это пугало ее: у нормальной матери не должно быть любимчиков! Но – ничего не могла с собой поделать. То ли оттого, что сама была виновата в его преждевременном рождении, в его слабости. То ли оттого, что ей импонировала его жажда жизни, жажда деятельности. Ему было всего полтора годика, но он уже пытался – правда, безуспешно – повторить некоторые вещи, которые делала его старшая сестра Михримах, тоже, надо признать, весьма шустрая особа.
Хюррем сама удивлялась тому, как все успевает: и читать, и писать стихи. В последнее время очень полюбила делать это, и результат, как ни странно, нравился даже ей самой. Успевала и играть с детьми в разные развивающие игры (рисовала детям зайчиков, медведей, один раз даже нарисовала нечто, похожее на Чебурашку, и рассказала придуманную ею самой сказку, ведь те сказки, которые рассказывали ей, для малышей, родившихся в шестнадцатом веке, просто не годились) и не запускать при этом свои «политические шалости», как она это называла. С другой стороны, как в свое время успевала ее мама? Политики, правда, в ее жизни не имелось, зато имелась работа, стирка, уборка, приготовление еды. Сама-то она от хозяйственных хлопот была избавлена.
И – честно признаться – порой жалела об этом. Нет, мыть посуду или выглаживать постельное белье – тут уж увольте. А вот приготовить что-нибудь вкусненькое…
Однажды она заявила мужу:
– Сегодня буду готовить тебе борщ.
– Что готовить? – не понял Сулейман; сам он изучал отчет санджакбея Амасьи. Она этот отчет уже просмотрела, ничего, заслуживающего внимания, не нашла и теперь не понимала, почему муж читает этот документ так долго.