Сулейман испугался:
– Тебе плохо? Ты побледнела и так странно смотришь…
Хюррем махнула рукой:
– Пустое. Мне нужно немного прилечь. Голова заболела.
Уже у себя в комнате, запершись от любопытных глаз, она продолжала метаться от окна к двери.
Потом вдруг успокоилась. Об Ибрагиме она вольна думать что угодно, но подозревать в любви к мужчинам собственного мужа у нее нет никаких оснований. И потом: если она не будет ему доверять, их брак можно считать похороненным.
Однако после этого инцидента ее отношение к Ибрагиму ухудшилось еще больше.
Между тем именно Ибрагим должен был помочь ей осуществить один план – больше заняться этим было некому: если бы султанша Роксолана продолжала говорить на эту тему, сразу бы стало ясно, что она преследует какие-то цели: сформировавшаяся репутация отняла у нее возможность играть наивную дурочку.
Рискнуть? Или – лучше не стоит? Не подставит ли ее «лукавый грек»? Не сделает ли просто назло? Чего от него вообще следует ожидать?
Впрочем, стране и «любезному другу» он вредить не станет, так что если Хюррем сумеет убедить его в том, что то, чего она хочет, будет сделано во благо государству, то, скорее всего, он поможет.
Довериться или нет?
Этот вопрос терзал ее несколько недель. Она снова похудела; Сулейман, замечая изменения в ее поведении и внешности, решил, что ему снова предстоит стать отцом, но это было не так.
Довериться?
А чем она, собственно, рискует?
Она скажет ему правду; скажем так – почти всю правду. Если он не выполнит ее просьбу – стало быть, не выполнит; в этом случае она теряет время, вот и все.
– Я хочу поговорить с Ибрагимом.
Хюррем ожидала расспросов со стороны мужа, но Сулейман, услышав это, просто просиял:
– Ты решила помириться с ним? Я велю ему прийти, как только скажешь.
– Я хочу, чтобы он по секрету рассказал своим венецианцам, неаполитанцам или кому-то еще из своих «друзей», что ты собираешься поступить по примеру английского короля и снабдить пиратов патентами, дозволяющими – вполне официально! – грабить английские суда с целью разжиться золотом и серебром, которые они отнимают у Флота Индий.
Сулейман, за прошедшие годы привыкший к тому, что от жены можно ожидать практически чего угодно, поднял одну бровь:
– А я собираюсь посылать такие суда?
– Да это и неважно! Даже если ни одного турецкого корабля в том районе никто и не встретит, все равно все будут считать, что они там есть.
– Ты считаешь, что это спровоцирует Серебряный флот на более активные действия против англичан?
– Да. Я надеюсь, это заставит их не только усилить охрану своих судов, но и использовать лучшую меру защиты.