– Ты ближе к печи. Будь добра, кинь это в огонь.
– А что это?
– Дочь моя, праздное любопытство в нашем роду не принято, – наставительно заметил Гостемил.
– Не читай мне нравоучения при всех, – возмутилась Ширин.
– Да, не читай, – подтвердил Завал, запихивая в рот кусок ветчины.
Все засмеялись. Ширин поднялась, бросила свиток в печь, и снова села рядом с Завалом. И погладила его по голове.
Может, я все еще сплю, подумал Гостемил. Нет, вроде бы не сплю. Ага, вот и Астрар. Надутая и злая. Но, кажется, собралась подавать на стол. А ведь действительно жрать хочется – сил нет.
Вскоре к полуденному хвесту в доме Хелье присоединился Илларион.
Польские события, возле основных участников которых он терся два месяца, прошли мимо сознания Нестора. Прирожденный хронист, Нестор концентрировался только на том, над чем в данный момент работал, и на любовных связях. В Киев он прибыл в мае, как раз успев к свадьбе Харальда и Элисабет, на которую его не пустили – а жаль. Диадема в волосах Элисабет выглядела очень эффектно. Нестор обиделся и направился в отчий дом, и нашел в доме двух беременных женщин. Нашел бы и трех, но накануне Астрар выставлена была Гостемилом за очередной скандал и драку с Ширин (Гостемилу пришлось их разнимать из страха, что дочь нечаянно убьет любовницу) и уехала к матери в Житомир. Орвокки, на пятом месяце беременности, освоившаяся в доме Хелье и ладившая со всеми, не поладила с Нестором. Вернее, сам Нестор не поладил с ней. И в тот же вечер сказал сквозь зубы радующемуся честной компании Хелье,
– Мог бы и поумнее найти.
За что тут же и получил оплеуху, и еще одну за то, что пригрозил уйти и не вернуться. Тогда он отправился спать. Наутро, взбодрившись, приготовив самому себе завтрак, Нестор оделся в свою старую киевскую одежду, давно вышедшую из моды, привязал к гашнику дорожную калиту с письменами, и снова направился в детинец. Встретивший его Жискар велел подождать в приемной, располагавшейся в обновленной деревянной части терема. Нестор сидел на ховлебенке и смотрел раздраженно в потолок. В конце концов слуга пригласил его в занималовку.
– Здравствуй, Нестор, – сказал ему Ярослав.
– Здравствуй, князь. Ты мне должен триста гривен.
Прозвучала фраза так неожиданно, что Ярослав засмеялся.
– Что должен, отдам, – сказал он. – А все-таки скажи – как это я тебе задолжал?
– Летопись Торбьорна можешь выкинуть, вот я тебе привез … – Он бесцеремонно начал выкладывать на стол свиток за свитком.
– А! Помню, – Ярослав взял в руки один из свитков. – Стало быть, закончил?