Я, пожалуй, валерьянки выпью ложечку. Что-то меня до сих пор трясет. А тебе, Люций, не дам. Тебе с трех капель крышу сносит – проходили уже! Будешь тут кренделя выписывать! Фу, полегчало. То ли от валерьянки, то ли от спирта, в ней содержащегося. Посижу немного. Мальчики эти кровавые до сих пор в глазах стоят. Унитазы в мужских туалетах надо такие делать, чтобы ни одна голова туда не пролезала! Сколько уже можно! Этим самцам лишь бы найти повод унизить тех, кто слабее! Закон природы – прямо как львы в саванне. Клещинский вообще поляк оказался, а никакой не укр! Я, правда, думала, что еврей. Бабушка Клещинского собралась милицию вызвать, протокол оформлять. Но мы быстро отговорили: пострадавшим ведь оказался зачинщик. А если квалифицируют как превышение самообороны? Бабушка вспомнила ужасные телерепортажи про превысившую самооборону девушку и тут же дала задний ход. Сутягина мать в травмпункт повезла: вдруг переносица сломана. Оба глаза заплыли, стал похож на злобную осу…
Нет худа без добра. Пару недель отдыха от себя Сутягин гарантировано всему педсоставу обеспечил. У него, знаешь, хобби – уроки срывать. И такой, стервец, изобретательный! Его бы энергию – да в мирных целях. Строго между нами, я рада, что Клещинский так его звезданул. Поделом! Столько Сутягин учительской крови выпил – любой Дракула перед ним бледнеет. Отольются коту мышкины слезки. Прости, это я не про тебя. Извини. Неправа. Глупость сказала. Сутягин намного хуже тебя, то есть ты намного лучше Сутягина.
Ты всё делаешь искренне, а он со зла. Просто пузырек с ядом какой-то. Это я про Сутягина. Клещинский, конечно, тоже не подарок. Вечно язвительные шпильки вставляет. Если совсем честно, Сутягин с Клещинским – два сапога пара. Достали всех уже до печёнок. Особенно меня. А представляешь, как они достали своих родителей? Ох, не хотела бы я быть матерью мальчика.
Как мне всё-таки повезло с Катюшей. Лепила я её, как пельмешек. Добрая, мягкая, внимательная, послушная… Была, пока с этим Гошей не связалась. А теперь… Он её словно заколдовал. Вот уже два месяца носа ко мне не кажет. Всё с Гоши пыль сдувает. А с меня кто сдует? Свезла на дачу и забыла до следующего лета. Ладно, ладно, пусть не так, на дачу я сама съехала. Может, зря? Вот сейчас позвоню и скажу им: «Возвращаюсь в город. Освободите мою комнату!». И тебя с собой заберу. Плевать мне на Гошину аллергию. Пусть хоть обчихается. Это моя квартира. Думаешь, они съедут? Не съедут, денег у них на съём нет. Думаешь, не позвоню? Ну, не позвоню. Боюсь я. Чего? Дочь потерять. Боюсь, что между мною и этим патлатым козлом она выберет козла. Вот так, растишь-растишь, а потом раз – и пропасть. Как будто подменили твоего ребенка, всё вложенное тобой содержание вынули и заменили чьим-то другим. И осталась я, как пушкинская старуха – с разбитым корытом.