Весь педсостав в шоке. Что делать? Стали ждать, когда разойдутся от ворот эти злыдни. Они не расходятся. А мы никогда с прессой не сталкивались, как вести себя – не знаем. Тут я вспомнила про папу Шишкиной. Он же у неё крутой пиар-технолог. Маргарита сказала: «Звони срочно». Я позвонила, поставила на громкую связь, Маргарита объяснила ситуацию. Папа Шишкин послушал и сказал: «Не расходитесь, с прессой не общайтесь, я выезжаю». Сидим. Обсуждаем. Все на нервах. У всех ведь планы рушатся. Одна Кох спокойная, как удав. Эсэмэски строчит, улыбается во весь рот. Маргарита ей говорит: «Нина Рудольфовна, может, вы уже уберёте свой телефон? У нас идёт педсовет, на минуточку». А Кох дерзко ей так выдаёт: «Да? А я думала, у нас сейчас – антракт между двумя эпизодами „Иствикских ведьм“». Ну, ты можешь представить, как у всех челюсти отпали. Так обозвать своих старших коллег! Ну, мы тоже не лыком шиты. «Нина Рудольфовна, – говорю я ей. – Надеюсь, в вашем телефоне есть автоматический корректор ошибок. А то ваш друг по переписке может половину текстов не понять». – «Мой друг по переписке, – отвечает, – знает, что у меня с детства дислексия. Его это ПРИКАЛЫВАЕТ». Прикалывает! «Это он, – вставила наша зауч Антонина, – весь спортзал сердцами замусорил?» – «А вам, Антонина Александровна, что, завидно?» – «Мне не завидно, – отрезала Антонина. – Я только надеюсь, что у вас достанет серого вещества, чтобы не заводить романов со старшеклассником. А то наша школа станет постоянным объектом внимания жёлтой прессы и Департамента образования». А Кох: «Не волнуйтесь, это совершенно совершеннолетний». Тут Маргарита заволновалась: «Нина Рудольфовна, вы что, хотите сказать, что для украшательства спортзала на территорию нашей школы проник посторонний?» – «Нет, конечно. Он просто нанял пару обезьян для развески». Ну, понимаешь, все заинтригованы, но виду не подают. Все же оскорблены.
Я не знаю, чем бы эта грызня закончилась, но тут появился папа Шишкин. Выслушал нас ещё раз, сказал, что можно всю ситуацию развернуть в пользу школы, и велел вызвать охранника и «скорую помощь». Охраннику велел говорить «скорой», что стукнулся затылком, голова болит и в глазах двоится. Пока «скорая» будет забирать охранника, рекомендовал нам выходить всем скопом и быстрым шагом уходить. Если к кому пристанут репортеры, говорить, что Липкин-старший ворвался на педсовет и требовал найти ему Кончиту Вурст. Своих имён и фамилий репортерам не называть. Так мы и сделали. Всё прошло, как по нотам. Дошлый папаша у Шишкиной, как сказала бы моя бабушка Дуня. Дочь не в него.