Теперь настала очередь Кэрол сделать неприступное каменное лицо.
— Это мне понятно, мистер Бэрримор, я же всего-навсего ваша секретарша, и вы не обязаны мне ничего объяснять.
— Ну, не стоит так явно это подчеркивать, — Клод не полез за словом в карман.
Кэрол почувствовала, как от гнева кровь бросилась ей в лицо. Она вскипела от его надменности, от его невыносимого самомнения.
— Мистер Бэрримор, я делаю сейчас очень важную для науки работу и была бы вам крайне благодарна, если бы вы перестали меня отвлекать, — резко произнесла Кэрол.
Клод снова усмехнулся.
— Иными словами, мне предлагают убираться ко всем чертям?
— Этого я не сказала, но смысл вы уловили точно, — сухо парировала девушка. — Уходите. Вам недостает серьезности вообще, а сегодня с вами просто невозможно разумно разговаривать.
— С чего вы это взяли?
— С того, что вы производите впечатление несобранного и… как бы это сказать?., очень несерьезного человека, — сказала Кэрол.
— В самом деле? — Клод несколько воодушевился. — Я просто поражен вашей наблюдательностью. Если я не собран, если я несерьезен, это значит, — прошу хорошенько запомнить, мисс Бартлетт, — что я влюблен!
Кэрол с безучастным видом перелистывала рукопись.
— Неужели? — спросила она, не поднимая глаз. — В который раз за последнюю неделю, позвольте узнать?
— Ах, Кэрол, можно ли все время быть такой жестокой? — жалобно произнес Бэрримор. — Только я вознесся на розовое облако, как вдруг трах! И вы бьете меня в челюсть.
— При вашем росте мне было бы затруднительно это сделать, — возразила Кэрол. — Я бы доверила это дело другим.
Клод поднялся и, смеясь, взял девушку за руку.
— Вы просто чудо, мисс Бартлетт. Ну, почему вы не хотите меня выслушать?
— Кто, я? — Кэрол укоризненно посмотрела на Клода.
— Конечно, вы, кто же еще? Неужели вы думаете, что я веду речь о Джейн Фонде? Если бы вы проявили хоть маленькую слабость, я бы немедленно забыл о всех своих флиртах и мелких интрижках. Со временем все это мне смертельно надоело, ведь я уже далеко не мальчик — мне скоро стукнет тридцать четыре. А вы… вы каждый день ослепляете меня своей красотой — это на годы сокращает мою жизнь.
Нельзя сказать, что Кэрол неохотно выслушивала комплименты в свой адрес, но с Клодом все было совершенно иначе — она не поверила ни единому его слову — она не считала себя такой красавицей, которая может одним своим видом сразить мужчину наповал.
— Я хорошо знаю цену своей внешности, мистер Бэрримор, — ледяным тоном произнесла Кэрол, — так что нет никакой необходимости пользоваться таким затасканным приемом.