17 декабря
День немного пасмурный и с туманом.
Сделал флюорографию, зашел в Сбербанк снять денежек на неделю. Никакого ажиотажа не наблюдал. У банкоматов очередь – три человека, через пять минут из Сбербанка зашел в магазин, а потом домой. Умирающих от голода на дорогах не было видно, но за ближайшее будущее что-то тревожно. Все идет к массовым репрессиям, потому что начали прозревать даже нашисты.
Свояченица прошлась по магазинам, смотрела себе шубу. Отметила, что все шубы стали дороже минимум на пять тысяч. И везде цены приподнялись как бы незаметно, но в сумме получается приличная сумма. И весь этот экономический кризис на ровном месте.
Губернатор Краснодарского края сказал, что кризис – это расплата России за Крым. За хорошие дела не расплачиваются. По сути, хотел прогнуться, да не в ту сторону прогнулся. Я не причастен к аннексии Крыма, поэтому у меня нет желания расплачиваться за чужие ошибки.
18 декабря
С утра прохладно, минус пятнадцать. Все деревья в измороси.
Сегодня ожидается очередное интервью пожизненно избранного. Крики из ямы, что все хорошо и уже ногами чувствуется дно.
Так оно и вышло. Ничего нового, зато было уточнение про пятую колонну и национал-предателей. Грядет сплошная кадыровщина по всей России и разграбление страны людьми, зарплаты которых никто не знает. Война с Украиной будет продолжаться, холодная война с Западом не закончится в самом ближайшем будущем. Честных выборов не будет, пока не щелкнет чего-нибудь такое в тандеме. Одним словом, кто кого переживет. Я на два года старше пожизненно избранного, но все равно надеюсь увидеть, что страна моя стала свободной и стала развиваться, занимая достойное время в мире, а граждане имеют возможность влиять на власть.
19 декабря
Морозно.
Следил за так называемым правосудием в отношении Алексея Н. Я ученик еще старой школы и нас учили на примерах революционеров, которые обличали царских сатрапов в последних речах на несправедливых судах. Сегодня один к одному как процессы после первой русской революции. Власть жировала, а люди хотели жить в свободной и богатой стране. Правда, власть потом оказалась снова в руках пожизненных генсеков, которые хотели насадить коммунизм во всем мире за счет ограбления граждан. Прямого ограбления, понятно, не было, но был установлен предел потребления, выше которого могла подниматься только номенклатура, внимательно следящая за тем, чтобы никто без разрешения не перешагнул за грань черни и элиты.
Обвинение, не доказав ничего, потребовало десять лет тюрьмы для Н-ного и восемь лет для его брата.