Потрескивают сучья, летят искры, огонь освещает часть поляны, а время, как всегда, неизвестно какое. Юстиния, не константинопольская, но здешняя, молодая, вульгарная, циничная, насмешливая, обгладывает индюшачью ногу, с остервенением вгрызаясь в почти безвкусное мясо. Чтобы индейку было приятно есть, ее нужно сперва хорошо нашпиговать всяким разным, а потом облить, тоже разным, дать отстояться, и долго со вкусом поджаривать над медленным огнем, напевая что-нибудь элегическое. Но по близости ничего такого нет, чем бы ее, индейку, можно было нашпиговать, вот и приходится довольствоваться тем, что есть, и вкусовые качества отходят на второй план, а главное – насыщение. Юстиния насыщается.
Бесшумно появляется Селена, молча садиться рядом, скрестив ноги, и молча смотрит на огонь. Некоторое время они ждут, а затем прибывает Ликургус в легком боевом снаряжении, волосы схвачены широкой темно-синей лентой, походная сумка через плечо. Не поздоровавшись, он садится напротив женщин.
Пауза.
ЛИКУРГУС. Не знаю, зачем я вам опять понадобился.
ЮСТИНИЯ (сквозь зубы, зло). Другого проводника у нас нет. А жаль.
ЛИКУРГУС. Да, мне тоже жаль. Какие мы все жалостливые.
Пауза.
ЛИКУРГУС (Юстинии, мрачно). Если еще раз ты попытаешься выйти на меня там … (машет рукой в неопределенном направлении) … я ни спрашивать ничего не буду, ни вообще терять время, а просто отправлю тебя на тот свет тут же. Чуть парня хорошего не ухайдакала. Он чудом остался жив – прошагал через весь зал между твоих рептилий. Он ни в чем не виноват.
ЮСТИНИЯ. А мне до него дела нет.
ЛИКУРГУС. А я еще не кончил говорить.
ЮСТИНИЯ. А мен все равно, кончил…
ЛИКУРГУС. Тихо! (Пауза). Так вот, чтобы этого больше не было. Я сам себе хозяин. Никакого зова чтобы по ночам. Понятно?
СЕЛЕНА. Ты несправедлив, Ликургус. Юстиния тебе добра желает.
ЛИКУРГУС. Пусть желает абстрактно, не вмешиваясь.
СЕЛЕНА. Не зарекайся. От гнева Базиля тебя спасли.
ЛИКУРГУС. Когда это?
СЕЛЕНА. Не помнишь?
ЛИКУРГУС. Нет.
СЕЛЕНА. Тогда просто поверь на слово. Может и еще раз помощь понадобится.
ЛИКУРГУС. Помощь ваша не бескорыстна, к сожалению.
СЕЛЕНА. А помощь вообще бескорыстной не бывает. Разве что по глупости.
ЛИКУРГУС. Глупость миром правит. Совместно с иудеями. Вот вы две думаете, что служа этим… волхвам… выгоду свою блюдете. И будет вам счастье и хвоеволие, как только волхвы достигнут цели своей, но это не так. На самом деле вам просто нравится служить волхвам. Как мне нравится служить Базилю. А выгоды нет никакой.