Пауза.
ЮСТИНИЯ. Ладно. Пойдем, что ли?
Юстиния и Селена поднимаются и одновременно смотрят на Ликургуса. Ликургус не двигается с места.
ЛИКУРГУС. Как трогательно. Меня ждут. А вот не пойду я никуда.
СЕЛЕНА (растерянно). Как это не пойдешь? А что же? А как?
ЮСТИНИЯ (возмущенно и испуганно). Ты что, шутить вздумал?
ЛИКУРГУС. А что вы мне можете сделать?
СЕЛЕНА. Это как-то даже странно.
ЛИКУРГУС. Ладно. (Поднимается на ноги). Пойдем, пойдем. Не ропщите, а то на вас смотреть противно.
Он поднимает с земли факел и сует его в огонь. Осматривает зажженный факел. Втроем они идут по короткой тропе, следуют через узкий деревянный мост, перекрывающий какой-то ручей, и выходят к заграждениям. Тут же множество теней приближаются к ним со всех сторон. Селена и Юстиния прижимаются друг к дружке. Юстиния берет Ликургуса за плечо.
ЛИКУРГУС (размахивая факелом). Кышь отсюда!
Тени отстают и рассеиваются. Еще через пятьдесят шагов, у первого заграждения, появляется ратник.
РАТНИК (мрачно, явно труся). Кто идет?
ЛИКУРГУС. Полководец Ликургус с наложницами.
РАТНИК (с облегчением). А, полководец. Безобразить не будешь? А то ведь мне потом за все отвечать.
ЛИКУРГУС. Ага.
РАТНИК. Не безобразь, ладно?
ЛИКУРГУС. Хмм.
РАТНИК. Мне главное, чтоб не безобразили. Ну, хорошо, проходи. А только ты там не очень долго, ладно? За чем пришел, то и делай, и сразу назад. А то беда будет.
ЛИКУРГУС. Какая беда?
РАТНИК. Какая-нибудь.
ЛИКУРГУС. Ага.
Еще через сто шагов случается второе заграждение, но ратника здесь нет. Да он и не нужен, ратник, да и не смог бы он здесь находиться, сбежал бы.
ЮСТИНИЯ (шепотом, Селене). Ты не находишь, что, не смотря ни на что, он очень мил?
СЕЛЕНА (подавляя страх, саркастически). Ты хочешь сказать, что у тебя безупречный вкус?
ЮСТИНИЯ. Это само собой. Но все же?
СЕЛЕНА. Не люблю рыжих.
ЮСТИНИЯ. Он потемнел.
СЕЛЕНА. Не очень.
У третьего заграждения – сразу два ратника, но они спят. За заграждением – деревянный настил, локтей восемь шириной, ведет прямо к воротам. Стены, своды, крыши, лабиринт коридоров, помещения. Где-то раздается гусельный перебор и топот ног – там пляшут. Тут же рядом кто-то что-то горячо доказывает, и кто-то другой лезет драться, возражая. Но вот, пройдя через какой-то проем в небольшое, чистое, и даже неплохо обставленное, помещение, трое находят того, кого искали.
Человек этот не молод и не стар, не строен и не толст, не уродлив и не красив, имеет отвислые усы и бритый подбородок. Он совершенно лысый, но это его не портит и не красит. Сидит он на стуле, закинув ногу на ногу. Одет в длинное темное.