– Пойдемте, пойдемте, ребята, – улыбнувшись, проговорила старушка, как я понял, в основном для меня. – Сайс, конечно, лентяй и воришка, но лошадей любит, и они его тоже. Вот только не пойму за что…
Потом она повернулась к Вигурду и, искоса продолжая разглядывать меня, спросила:
– Надолго вы ко мне?
– Нет, матушка, – быстро ответил маркиз. – К вечеру хотим быть в Воскоте, а к тебе заехали по пути, перекусить…
– Ну хорошо хоть, что мимо не проехал, – покачала головой матушка Елага. – А то так бы и померла, тебя не повидав… Пойдемте в дом.
И она направилась в сторону дома. Топс и Фока поспешили за ней следом.
Уже через несколько минут мы, сняв доспехи и умывшись, расположились у большого стола, стоявшего позади домика под старой раскидистой яблоней. Перед нами стояли большие чашки с какой-то изумительно пахнущей похлебкой и большие оловянные кубки. В середине стола расположилось блюдо с нарезанным крупными ломтями хлебом и здоровенная бутыль с замотанным тряпицей горлышком.
Я было с ходу взялся за ложку, но сэр Вигурд остановил меня. Торжественно размотав тряпицу и с улыбкой глядя на довольно улыбающуюся матушку Елагу, он наполнил оба кубка и стопочку старушки темной, почти черной, густой жидкостью. Затем, поставив бутылку на место, он взял кубок в руку и торжественно произнес:
– За этот дом!… За этот родной дом и его замечательную хозяйку!
Я от всей души поддержал тост, хотя хозяйка дома как-то… тревожила меня… Я чувствовал себя рядом с ней скованно, словно… словно она про меня что-то знала. Что-то такое, что я хотел бы скрыть!
Обед был чудесен, хотя я так и не понял, что же мы, собственно говоря, ели. Похлебка представляла собой удивительно густой и ароматный бульон, заправленный какими-то мелко нарезанными овощами и травами, но из чего был сварен этот бульон и что за овощи в нем плавали, я так и не догадался. На второе матушка Елага подала столь же аппетитное рагу и опять-таки из неизвестных мне, тщательно измельченных продуктов.
После обеда я заторопился в путь, и хотя было видно, что Вигурду хотелось бы еще погостить у своей знакомой, он, не возражая, направился в сторону конюшни. Я было двинулся за ним, но матушка Елага, осторожно взяв меня за рукав, проговорила:
– Удели мне несколько минут, сэр Рыцарь…
Мы со старушкой снова присели около стола. Она посмотрела мне прямо в глаза, а затем негромко спросила:
– Кто ты?…
Я сделал удивленное лицо, и тогда она пояснила:
– Я могу видеть суть живых существ, и потому мне ясно, что ты не сквот, хотя и выглядишь очень похоже… Я вообще не могу тебя понять – ни разу такого не встречала, хотя думала, что знаю любое живое существо в этом Мире, ну, может быть, кроме Демиурга.