Мальчик с собакой быстрым шагом пустились в дорогу. Они прошли пляж, начали подниматься, пробираясь среди скал, и вскоре исчезли из вида. Белл грустно вздохнула.
«Несколько дней тому назад даже и представить было невозможно, что мы попадем в такое затруднительное положение, в такие невероятные переделки, – думала она. – А теперь мы здесь, отрезаны от всех друзей и знакомых, высадились на пустынном острове, названия которого даже не знаем. Да и существует ли это название? О, отец, отец, когда ты вернешься и увидишь, что мы исчезли, что ты будешь делать?»
От этих мыслей глаза Изабелл впервые за все это время наполнились слезами. Но мужественная девочка сразу же постаралась справиться со своими чувствами.
– А что будет с остальными, если я сдамся? – пробормотала она, встала и занялась делами.
Дел, конечно же, было немало: нельзя забывать про костер, нужно запасти воды и наловить рыбы, пока солнце не слишком припекает.
Посуды осталось очень мало: большая чашка с блюдцем и две тарелки – это все, что не разбила милая киска. Нет, не все. Уцелела еще бесценная стеклянная бутылка. И Тони, следуя указанию старшей кузины, пошел к ручью наполнить ее. Мальчик вернулся в сильном возбуждении: он нашел место, где было много черепашьих яиц. Дети аккуратно собрали их и отложили для будущего использования. Рэйчел и Тони пошли к заливу собирать бобы, а Белл занялась костром и постаралась привести в порядок остаток их имущества, пережившего бурю кошачьих эмоций.
Когда младшие дети вернулись, старшая кузина предложила им освежиться в одном из теплых водоемов, которые образовались вдоль берега после отлива. При этом ей пришлось убеждать Тони, что акулы ему не грозят.
Затем Изабелл предложила устроить семейную стирку, и ребята снова и снова полоскали в ручье три салфетки, носовые платки и другие вещи. Без мыла и соды, крахмала, катка для глажения белья или утюга выстиранные вещи не могли выглядеть нарядными, но, по крайней мере, теперь они были чистыми, а солнце все прекрасно высушило и выбелило.
– Мы хорошо потрудились и сделали все, что было нужно, а теперь можно посидеть и отдохнуть. В тени прохладно и так чудесно! Я побездельничаю минут десять и возьмусь за папин носок, – удовлетворенно сказала старшая девочка.
– Белл, ну почему ты не можешь посидеть спокойно, чтобы руки не работали?
– Знаешь, дорогая, мне доставляет удовольствие делать что-нибудь. У каждого свое понимание счастья. Сейчас для тебя счастье – это спокойно лежать и дремать, а для меня – вязать папе носки. Ах, если бы папа только знал, где мы!