Маленькая рабыня уже встала на ноги и покорно замерла, ожидая распоряжений новой госпожи. Ее заметно колотило, то ли от пережитого шока, то ли от обыкновенного голода. Бежать–то ей в городе некуда, запоздало поняла я. От отчаяния бросилась прочь, дороги не разбирая. Смерти искала? Вполне нормальный выход из безвыходного положения.
– Откуда ты взялась? – я обернулась к своей неожиданной «добыче», сунула ей платок, торопливо смоченный водой из фляги.
– Мой хозяин владеет корчмой «Радости ночи», тут совсем рядом.
– Да уж, радости… – я устало примерилась поднять котомку. – Там свободные комнаты есть? С ужином, а еще лучше – чтоб и помыться по–человечески.
– Да, госпожа. Вы получили меня до утра вместе с комнатой. Можете обменять ее на более дорогую, тогда будут ванна и ужин. Две медных деньги за все доплатить…
Я кивнула, мысленно советуя неведомому Крёйну приезжать сюда почаще и рубить головы, хоть бы и лично. И некоторым – обязательно тупым топором! Тут еще работать и работать, если остались такие вот девочки, отданные в полную власть мерзавцам. Даже с правом убивать.
Илла шагала впереди, заметно прихрамывая на левую ногу. Значит, прилично колено разбила. Терпеливая она от обреченности, ко всему привычная. Кровь с лица толком не вытирает, разговаривать старается внятно, хотя губа должна болеть нещадно. Даже не морщится.
Веселая корчма встретила нас свистом кнута. Я почему–то не удивилась. Празднуют они тут, похоже, однообразно, но регулярно. Пора выбираться из города, пока я еще могу дышать. Илла разом сгорбилась и прижала к лицу платок. Она знала, кого бьют и за что, без труда догадалась я. Увы, распростертый на земле наказуемый уже почти не опознавался моим крепко сдерживаемым, но все же вполне надежным на таком расстоянии чутьем, он явно у грани потери сознания. Зато стоящий над ним… Лучше бы и не чуять, и не видеть. Душа его давно разложилась и сгнила, а тело полнилось молодой злой силой. Хозяин. Неспешно, не без удовольствия потянулся, смотал влажный от крови кнут, пропуская через горсть, кивнул второму сытому ублюдку, с жадным любопытством наблюдающему за избиением.
– Вот ведь какое дело трудное, корчму–то держать, уважаемый Икмарил. Вы у нас частый гость, да и в рабах понимаете, вы сами жизнь мою горькую день за днем видите. Ни просвета, ни отдыха.
– Что, совсем трудный случай? – хохотнул тот, кивая на забитого кнутом.
– Не то слово, – вздохнул нашедший сочувствие страдалец, – эти двое – моя ошибка. Купил дармоедов за хорошие деньги, думал, и получу с них нормально. Парня вовсе расписывали – он, де, и охранник, и кузнец, и конюх знатный, и на кухне поваром может. А толку? Кормил, одевал. А до сих пор вложенного не вернул.