Кассиопея поджала к груди колени и обхватила их руками. Было видно, что она очень устала. Определенно, сам Малоун валился с ног, хотя им обоим и удалось немного вздремнуть во время перелета. Здесь они просидели уже больше часа, и за все это время снаружи не донеслось ни звука.
– Что будем делать дальше? – спросила Кассиопея.
– Можно поиграть в слова.
Она улыбнулась:
– Ты остаешься оптимистом в любой ситуации?
– Это гораздо лучше, чем альтернатива.
– Нам с тобой нужно кое-что обсудить.
Малоун и сам это чувствовал.
– Давай как-нибудь потом. Хорошо?
– Согласна, – кивнула Кассиопея. – Потом.
Однако в воздухе повисло то, что оба не высказали вслух. «Если будет это “потом”».
В тишину вторгся новый звук.
Гул вертолета.
* * *
Линь Йон сидел в ярко освещенном помещении. Единственное окно охраняли снаружи часовые с автоматами. Еще один, вне всякого сомнения, дежурил за закрытой дверью. Линь гадал, что сталось с Малоуном и Витт. Несомненно, сам он и Соколов были нужны Тану живыми. Горечь поражения черной тучей затянула лицо русского ученого, однако паники не было.
– Почему никому, кроме вас, больше не пришла эта мысль? – по-китайски спросил Соколова Линь. – Малоун говорит, что русские уже давно пришли к выводу, что запасы нефти являются возобновляемыми.
– Все не так просто. Сколько на планете имеется образцов нефти, чей возраст насчитывает две тысячи лет? Образцов достоверных, добытых из тех же самых месторождений, где можно взять свежую пробу? – Соколов помолчал, уставившись в пол. – Такое есть только в одном месте на всей земле. Здесь, в Китае. Кроме китайцев, так давно добывать нефть не мог никто. Лишь они одни. Доказательства здесь. И больше их нигде нет. – Голос русского ученого оставался тихим, словно он искренне сожалел о своем открытии.
– С вашим сыном все будет в порядке.
– Почему вы уверены в этом?
– Вы представляете для Тана слишком большую ценность. Он понимает, что мальчишка является его единственным рычагом давления на вас.
– По крайней мере до тех пор, пока Тан не узнает все то, что известно мне.
– Как много вы ему рассказали?
– Кое-что. Но далеко не все.
Вспомнив, с каким отвращением отзывался русский ученый на борту самолета обо всем, связанном с Китаем, Линь посчитал необходимым сказать:
– В Китае живут не одни только карлы таны.
За все время нахождения в заключении Соколов впервые поднял взгляд.
– Тут вы правы. Но все вы китайцы. И этого уже достаточно.
* * *
Карл Тан шел по единственной улице Батана, отмечая, что вокруг тянутся все те же убогие здания и голые пыльные переулки. Вдоль дороги стояли телеги, а кое-где попадались древние обшарпанные грузовики. Скрипели при каждом повороте два молитвенных барабана, звоня в колокола. Из переулка на середину улицы вылетел огромный мастиф и плюхнулся на спину, обнаружив, что привязан за ошейник длинной веревкой. Поднявшись на лапы, собака снова устремилась вперед, полная решимости или растянуть, или порвать сдерживающие ее путы.