В это можно было легко поверить.
– И что это даст? – спросил Линь.
– Здесь решится судьба Китая, как это уже неоднократно происходило на протяжении столетий. Вот в чем неповторимость нашей культуры. Вот что отличает нас от всех остальных. Ни один император не правил, опираясь исключительно на свою родословную. Священной обязанностью императора было подавать моральный пример своему правительству и своим подданным. Если император погрязал в коррупции или проявлял себя некомпетентным, восстание считалось законным методом смены власти. Любой крестьянин, сумевший собрать войско, мог основать новую династию. И такое случалось не раз. Если же правление императора приносило процветание китайскому народу, тогда считалось, что он получил «благословение небес». Власть наследовали его дети по мужской линии, однако их также могли свергнуть, если они оказывались негодными правителями. Мало было сохранить благословение небес; его нужно было сперва заслужить.
– А как заслужила благословение небес коммунистическая партия?
– Да никак. Она его подделала. Однако со временем иллюзия стала слишком очевидной. Коммунисты боролись и со своими корнями в легизме, и с моралью конфуцианства. Простой народ уже давно решил, что они не вправе быть во власти.
– И вот вы теперь собрали войско, чтобы их свернуть?
– Не я, товарищ министр.
За окном послышался гул приближающегося вертолета.
– Это прилетел Тан, – сказал Пау. – Наконец-то.
* * *
Малоун сидел, прислонившись к колесу «Рейнджровера», и потирал спину. Он прекрасно помнил то, что произошло в прошлом году в Средней Азии, когда он впервые столкнулся с Виктором Томасом. И прекрасно помнил, что тогда сказала Стефани.
«Виктор, если тебе когда-нибудь надоест быть вольным стрелком и ты захочешь получить работу, дай мне знать».
Судя по всему, это предложение пришлось Виктору по душе.
Малоун был зол на Стефани за то, что та сказала ему не все, однако было отрадно сознавать, что Иван, судя по всему, и не догадывается о том, что Виктор работает на обе стороны.
Это послужит ублюдку хорошим уроком.
Улица потихоньку возвращалась в свое нормальное состояние. Местные жители расходились по своим делам.
– Как же больно! – пробормотал Малоун. – Давно он ушел?
Кассиопея присела на корточки рядом с ним.
– Почти час назад.
В голове у Коттона прояснилось, и хотя спина ныла, в остальном он был в полном порядке.
Малоун приподнялся на корточки.
– Виктор сказал выждать час, прежде чем следовать за ним.
Он сверкнул глазами.
– Больше он ничего не сказал?
– Извинился за удар исподтишка.