Неожиданно Хилари вспомнила, на что намекал ей Том. Если он выдал секретные сведения, то, вероятно, подпадает под действие статьи о государственной измене – наверное, именно об этом пытался на свой, неуклюжий, лад сообщить Питерс. Но Хилари была твердо убеждена: лучше отбывать срок в тюрьме, чем оставаться здесь. Она упрямо заявила:
– Том тоже должен уйти.
Она вздрогнула, когда Питерс ответил ей неожиданно резким тоном:
– Поступайте, как хотите. Я вас предупредил. Хотел бы я знать, почему вы так сильно печетесь об этом типе.
Хилари потрясенно смотрела на него, едва сдерживая слова, рвущиеся у нее с языка. Она вдруг осознала, что хочет сказать: «Я о нем вовсе не забочусь. Он для меня никто. Он был мужем другой женщины, и я отвечаю за него перед ней. Глупец, если я о ком-то и забочусь, так это о тебе…»
III
– Развлекалась в компании своего ручного американца? – бросил ей Том Беттертон, когда Хилари вошла в спальню. Он курил, лежа на своей кровати. Женщина слегка покраснела.
– Мы приехали сюда вместе, – объяснила она, – и во многих вопросах наше мнение совпадает.
Беттертон рассмеялся.
– О, я тебя не виню. – Он впервые посмотрел на нее по-новому, с одобрением. – Ты красивая женщина, Олив.
С самого начала Хилари предостерегла его, чтобы он всегда называл ее именем его погибшей жены.
– Да, – продолжил он, окидывая ее взглядом. – Ты чертовски красивая женщина, я это уже говорил. Но, похоже, подобные вещи меня больше не волнуют.
– Может, это и хорошо, – сухо ответила Хилари.
– Дорогая, я совершенно нормальный мужчина – или когда-то был таковым… Бог знает, чем я стал сейчас.
Хилари села рядом с ним.
– Что с тобой происходит, Том? – спросила она.
– Я тебе говорил. Я не могу сосредоточиться. Как ученый я сейчас полный ноль. Это место…
– Остальные – или большинство их – похоже, не чувствуют ничего подобного?
– Думаю, это потому, что они – бесчувственное стадо.
– У некоторых из них достаточно живой характер, – возразила Хилари. – Если бы у тебя здесь был друг… настоящий друг…
– Ну, есть Мерчисон. Хотя он скучный тип. И я в последнее время часто общаюсь с Торкилем Эрикссоном.
– Правда? – Отчего-то это удивило Хилари.
– Да. Боже мой, он просто великолепен. Хотел бы я иметь такие мозги.
– Он странный человек, – промолвила Хилари. – Меня он всегда немного пугал.
– Пугал? Торкиль? Да он же кроткий, как ягненок. В некоторых отношениях он сущее дитя. Ничего не знает о мире.
– И все же меня он пугает, – упрямо повторила она.
– У тебя, должно быть, тоже разыгрались нервы.
– Пока что нет. Но, подозреваю, со временем это произойдет. Том… не води слишком близкую дружбу с Торкилем Эрикссоном.