— Вкусно пахнет, — с возмутительно довольным видом протянул он, усаживаясь рядом с Айко. — Джули, ты решила меня накормить?
— Вас, — с улыбкой поправила я, накладывая в тарелку первую порцию. — Раз уж злоупотребляю вашим гостеприимством, то решила, что обязана хоть как-то отблагодарить.
— Ты вовсе не обязана была!.. — бурно возмутился он, но за завтрак принялся с порадовавшим меня энтузиазмом.
— Мне это только в радость, — пожала плечами я, оделяя и Айко своей стряпней. Та переводила взгляд с меня на Такео и обратно с мягкой, понимающей и одобрительно полуулыбкой.
Остальные пятеро участников In the Dark приползли на запах пищи в состоянии полусонном, к общению оказались малопригодны, но все равно умудрялись шуметь и занять все пространство довольно просторной кухни. Происходящее, по моим представлениям, напоминало утро в детском саду, разве что не было необходимости уговаривать «детишек» покушать за маму и за папу, они и так готовы были сожрать все, до чего доберутся. Разговор велся одновременно на двух языках — периодически кто-то вспоминал, что рядом я, которая языка Ямато не понимает. Впрочем, уловить суть беседы это не мешало ни капли, парни уже полностью ушли в грядущий концерт, жили им, Кано так и вовсе сделал пару танцевальных движений руками, едва не опрокинув стол, за что огреб три подзатыльника, еще двоим просто было неудобно тянуться через весь стол. Они действительно жили сценой.
Я не встревала в это священнодействие, любуясь со стороны, как мое вечно неуклюжее и смущающееся несчастье превращается в настоящую звезду, которая восхищает миллионы поклонников. И меня тоже восхищает. В такие моменты я чувствовала себя еще более неуместной рядом с ним, слишком обычной, слишком недостойной его.
— Джули, собирайся! — вырвал меня из раздумий о собственной никчемности Ватанабэ, когда все уже было съедено и я собиралась вымыть посуду. — Брось ты эти тарелки, я хочу, чтобы ты посмотрела на нашу репетицию!
— На тысячу и одно падение Такео, — ехидно прокомментировал Кавамура, сцеживая в кулак зевок. Выглядел он чуть получше, чем ночью, но все равно до уровня секс-символа еще не дотягивал. Да и кого ему тут соблазнять? Не меня же. Я числилась девушкой Ватанабэ, а уводить любимую у брата — эти шестеро друг друга действительно считали родными, я собственными глазами убедилась — вещь просто невозможная.
Из всей «второй семьи» моего несчастья не расхохоталась только менеджер, и то она явно держалась из последних сил.
— Шинджу! — возмутился лидер группы, заливаясь краской смущения.