Это было хорошим решением, и Мирек согласился. Тем временем, пока они вели беседу и договаривались о подробностях, вся компания подоспела к концу Погребального коридора. Они без приключений выбрались из подвала дома на улицу, а Лосне оставалось лишь в удивлении крутить головой над тем, где это они вылезли.
Ещё немного они все шли вместе, пока не настало время разойтись в разные стороны. Лосна на прощание подал всем руку со словами:
— Надеюсь, что в следующую субботу буду пожимать вам руки уже в качестве Великого Вонта!
— Мы в этом абсолютно уверены, — ответил Мирек за всех ребят. — И не своди глаз с мажняковцев — те на всё способны!
— Не беспокойтесь, — улыбнулся Лосна и глаза его сузились, — во второй раз им не удастся меня схватить, как сегодня. До свидания в субботу!
С этим он и «Быстрые стрелы» разошлись, каждый доволен тем, что их знакомство оказалось невероятно полезным для каждой из сторон.
С этого момента события, тёкшие бурным горным потоком, сменились на обрушивающийся с высоты водопад.
45. Подслушивающее устройство
До следующей субботы, на которую были назначены выборы Великого Вонта, оставалось ещё уйма времени, которое «Быстрые стрелы» решили посвятить изданию нового выпуска «ТАМ-ТАМа». Спрос на него теперь был просто невероятным.
Мирек, наплевав на угрозы вонтов, не побоялся написать даже о том, что происходило во время Совета, упустив только информацию о том, какими будут задания для претендентов на пост Великого Вонта. А вот о предвыборных разногласиях в рядах приверженцев Мажняка и Лосны, а также о том, какие у кого из этих двух шансы, читатели «ТАМ-ТАМа» узнали всё.
Не смог Мирек и удержаться от осторожного намёка на то, что «согласно имеющейся у «Быстрых стрел» информации, на выборах может даже объявиться и головоломка Тлескача…»
Именно эти слова вызвали такую шумиху, какой не поднималось уже с того самого дня, когда «Быстрые стрелы» объявили о том, что Ян Тлескач работал над совершенно удивительным изобретением. О газете «Быстрых стрел» теперь много говорили и в Трущобах. Вонты не на шутку разозлились, что кто-то не просто из другого района, а с Другой стороны, позволяет себе совать нос в их дела. И как они ребят только не обзывали, хотя Мирек старался в газете подбирать слова, и никого не обидеть. В вонтах говорило их высокомерие — они не могли вынести, что кто-то совершенно не принадлежащий к Трущобам знает о них такие невероятные вещи! Это возросшее напряжение между Другой стороной и Трущобами ощущали больше всего ребята с Другой стороны, ближе остальных жившие к Разделительному проспекту. Не проходило и дня, чтобы здесь не случилась драка, начатая налетевшими на другостранских вонтами (хотя по правде говоря, вонтам вместо этого следовало быть «Быстрым стрелам» признательными за совершённые ими открытия). Пока что налёты ограничивались парой-тройкой человек, которые не заходили далеко за пределы Разделительного проспекта, однако всё шло к тому, что вражда этих двух районов вновь станет такой же острой, какой была раньше.