У Сары Эплгейт не было возможности поговорить с Каем с глазу на глаз, но она пристально посмотрела на него.
Кай сразу же понял: Лайцзе-лу, которой оба они были беззаветно преданы, возможно, грозят неприятности. В ответ он едва заметно кивнул.
Обращаясь к гувернантке, Чжао вынес свой окончательный вердикт:
— Запрещаю тебе даже намекать дочери о нашем разговоре, — приказал он, усаживаясь на носилки.
Подобно многим, кто жил на холме и владел прекрасными поместьями, Сун Чжао считал унизительным для человека своего положения добираться пешком через город до своей конторы на берегу реки. Когда носильщики спустились к подножию холма, им пришлось прокладывать путь сквозь массу людей. Улочки Кантона были узкими, по обе стороны большинства из них стояли маленькие домики из глины, камня и бетона. Жилища жались друг к другу, нередко целое семейство ютилось в одной единственной комнате, во многих домах отсутствовали удобства. Печную трубу обычно заменяло простое отверстие в крыше; канавы, вырытые, как правило, позади каждого небольшого строения, использовались как мусорные ямы, куда сваливали все подряд, в том числе и экскременты. Женщины предпринимали героические усилия содержать семейство в чистоте, но выстиранную одежду для просушки приходилось раскладывать на покатых черепичных крышах. Детям негде было играть, кроме как на улицах; стаями шныряли голодные собаки, а многие хозяева держали кошек, чтобы хоть как-то уменьшить численность крыс и мышей. Большей частью дети бегали голыми или в каких-то лохмотьях, игравших роль набедренной повязки.
Площади, где размещались величественные храмы и различные правительственные здания, были просто огромными, вокруг большинства из них росли деревья ли-чжи, считавшиеся священными. Однако и здесь повсюду сновали люди. Танцоры, жонглеры, певцы выступали под открытым небом в надежде заработать хоть несколько монет, а тем временем торговцы предлагали поджаренные орешки, кусочки мяса, нанизанные на небольшие шампуры, или же кусочки хлеба, вымоченные в разбавленном водой молоке буйволицы, а затем поджаренные. Многоликая толпа переполняла открытое пространство, а улицы с гадателями и предсказателями судьбы были запружены настолько, что по ним вообще невозможно было пробраться.
Императорские солдаты, в форме грязно-желтого цвета, со старинными, заряжающимися со стороны дула мушкетами на плечах прогуливались группами по три-четыре человека. Толпа расступалась перед ними. Кай, шедший впереди носилок, прокладывал дорогу, мастерски и без остановки вращая над головой своим огромным мечом.