А потом был удар о что-то твердое. Я застонала от боли в отбитой спине и... том, что ниже и высказалась. Высказалась в таких выражениях, о знании которых не призналась бы даже под угрозой расстрела, но теперь... Наболело! В прямом и переносном смысле.
Вокруг стояла такая тишина, как будто я оказала ночью на кладбище. Нет, даже тише. Сразу стало не по себе. Казалось бы, если дважды осталось жива, когда просто обязана была умереть, бояться уже поздно и глупо, но в первый раз я толком ничего и понять-то не успела, а во второй я просто ничего не могла бы сделать...
Открывать глаза было страшно. Не открывать - тоже страшно. С минуту я решала, чего боюсь больше, и все же открыла глаза. Сверху было все то же небо. Так, это я уже видела. Неинтересно. Повернув голову направо, я узрела толпу коленопреклоненных людей в несколько странных одинаковых серых балахонах, и глаза у них были почти идеально-круглой формы. Подозреваю, что у меня тоже.
Я поморщилась и повернулась налево. Тут было некоторое разнообразие, надо мной нависал осанистый старец с внушающей уважение бородой, под которой при некотором усилии можно было разглядеть крупный металлический крест на цепочке. Дедушка явно был в шоке, я отвечала ему взаимностью, так как помимо креста на старике имелся балахон, подпоясанный веревкой, такой же, как и других находящихся здесь людях. И тут до меня дошло. Кажется, это были самые настоящие рясы...
Отлично. Получается какой-то бред. Меня застрелили. Потом я почему-то оказалась в воздухе на приличном расстоянии от земли, с не самой маленькой высоты сверзилась на что-то твердое, оставшись при этом, как ни странно, жива. А теперь торчу среди толпы то ли монахов, то ли еще кого, которые пялятся на меня, как эскимосы на голого негра в тундре. Мой прагматичный разум отказывался воспринимать весь этот бедлам. Так просто не бывает, значит, либо я сплю, либо это мой предсмертный бред. И то, и другое было разумным объяснением и вполне могло оказаться правдой.
Чтобы проверить обе версии я чувствительно ущипнула себя за бедро. Все за что бралась, я делала с нездоровым усердием, поэтому и боль была очень даже чувствительной. Не спас даже плотный деним. Я прямо-таки ощущала, как на моей коже медленно проступает синяк. Так. Значит, я точно не сплю: во сне больно быть не может...
Люди вокруг не шевелились и не выказывали по поводу моего триумфального падения с неба никаких эмоций кроме тотального всеобщего шока. Хотя... А что еще они могли испытывать, когда на их глаза сверху упала какая-то девица? Так или иначе, но что-то срочно надо было делать, так как я неизвестно где, неизвестно с кем и неизвестно жива ли. Все-таки получив пулю в висок остаться на этом свете проблематично. Тогда что же со мной? Я на том свете? На ад непохоже, что-то ни сковородок, ни огня, ни запаха серы, но район, где теоретически мог находиться рай, я не так давно пролетела.