Говорила: игра, как и сон, разновидность свободы. Сколько ни ошибайся, худшее, что с тобой случится, придёшь к финишу позже соперника, или наберёшь меньше очков. Подумаешь, великое горе, всегда можно перевернуть доску и начать заново, ни единой минутой небытия за это не заплатив.
Говорила: а уж игра во сне — это такая степень свободы, что описать невозможно. Только подумай, каким сейчас можно быть храбрым! Давай уже, делай свой ход, вперёд ли, назад ли, сам решай, по правилам можно и то, и другое, а когда ты твёрдо усвоишь правила, научу тебя их нарушать. Ты даже не представляешь, какая тогда начнётся игра! Жду её, не дождусь.
Я всё больше помалкивал, уставившись на игральную доску, но вовсе не потому, что боялся сделать ошибку, как думала сероглазая, поднимавшая меня на смех за излишнюю осторожность, просто во сне очень трудно сосредоточиться на всех этих мелких, но важных деталях — фишки, разноцветные кубики, разбитая на крупные и мелкие клетки игровая доска — даже не знаю, как я с этим справился, но всё-таки справился, факт.
И так разошёлся, что в конце концов занял очень неплохие позиции на поле, так что сероглазая незнакомка тоже умолкла, нахмурилась и принялась подолгу обдумывать каждый ход.
Но выиграть мне не дали. Разбудили ни свет, ни заря, то есть, часа за два до полудня. С учётом того, что уснул я, когда уже забрезжил поздний зимний рассвет, немилосердно рано. Причём сделал это сэр Кофа, которого я совершенно не способен послать подальше. И, подозреваю, не только я. Среди людей, близко знакомых с сэром Кофой Йохом этот обычай как-то не приживается.
«У меня довольно неожиданная просьба, — сказал он. — Я, видишь ли, отыскал для наших урдерских друзей знахаря, который умеет лечить птиц. Коллеги в один голос рекомендуют его как лучшего из лучших. Но живёт этот тип аж в Новом Городе — не ближний свет. Я твёрдо обещал леди Лари, что отвезу Кадди с птицей в своём амобилере, но у меня сегодня с утра сразу два убийства в порту, причём на последствия пьяной драки они, к сожалению, не слишком похожи, и бросить это дело на самотёк я не могу. Я предпринял несколько попыток прислать леди Лари наёмный амобилер, но столкнулся с неожиданной проблемой: возницы наотрез отказываются перевозить птицу сыйсу. Все уверены, что Скрюух сперва на клочки раздерёт обивку сидений, а потом прикончит их одним ударом клюва в затылок».
«Второе в нашем случае маловероятно, — подумав, ответил я, — зато первое действительно неизбежно. Вы же сами видели, что эта нежная пташка с Каддиным кожаным передником вчера проделывала».