— Вон оттуда. — Мальчик махнул рукой, показывая за остатки деревни. — Летело и делало так: «Ух-ух-ух-ух…» Летело во-он за лес и дальше вот так. — Он четко показал рукой.
«Север-северо-восток, — быстро определил Клюев. — То есть примерно направление на Брест».
— А потом, — добавил мальчик, — так сильно-сильно взрывалось: бу-бух-трах-тарарах!
— Можно ли найти место, где взрывалось? — из-за плеча Клюева высунулся Салазко.
— То можно, — кивнул мальчик, когда ему перевели.
— А место, откуда их запускали? — спросил генерал.
И мальчик опять утвердительно кивнул.
— Ну что ж, товарищи, — обратился к комиссии генерал. — Пожалуй, начнем с полигона. Правда, смеркается уже, надо бы переночевать по-походному… А с рассветом и двинемся.
Спали на сеновале. Сугубых горожан — Клюева и Салазко — долго тревожил пряный аромат сена, и они шептались о Москве, о том, что уже скоро вернется вся академия и начнутся новые дела да заботы. Потом все же задремали.
Утром по дороге им все время попадались таблички с грозным предупреждением по-немецки: «Ферботен!» («Запрещено!») Где-то уже после полудня, пройдя насквозь смешанный лес, они неожиданно оказались на сравнительно небольшой площадке, расчищенной и разровненной.
— Глядите, Георгий Николаевич. — И Клюев показал рукой. — Вот они, пусковые установки с направляющими, вроде наших «катюш». Это, конечно же, для Фау-1.
— А зачем к площадке подходят рельсы?
— Ну явно для подвоза крупных частей запускающихся агрегатов. Монтировали, судя по всему, прямо тут. Думаю, что вполне можно было запускать и с самолета-носителя.
— А вон тот огромный бетонный куб?
— Он, это совсем другое дело! Это пусковая площадка для куда более солидных вещей.
— Тут вокруг стояли войска швабов, — объяснял между тем мальчик. — Те, что с молниями на рукавах, всюду шныряли. Про это место мне отец рассказал. Он называл его так, как называлось оно у швабов — «ракетная база «Вереск».
Вскоре все на площадке было замерено, сфотографировано и буквально прощупано. Клюев даже влез на бетонный куб и попросил «щелкнуть» его в таком виде.
— Чтобы ощущался размер по отношению к моему росту, — объяснил он.
Уже в Москве маленькая человеческая фигурка показалась на снимке муравьем по сравнению с бетонной громадиной. И это особенно ясно говорило об исполинских размерах запускавшихся отсюда ракет.
До вероятных мест их разрывов комиссия добиралась куда дольше. Изрядную часть пути проехали по дороге на машинах, потом опять шли лесом. Всех поражало то, как мальчик безошибочно ориентировался в огромных лесных массивах. Его наперебой угощали, но он стеснялся, ел мало. Подгонять парнишку но требовалось; он сам горел желанием поскорее отыскать то, что интересовало русских.