Когда-то бабушка привела ее в знаменитую детскую студию... Там высокая красавица в черном трико заставляла Алену ходить на цыпочках, приседать, оттягивать кончики пальцев и высоко поднимать ногу...
Бабушка сидела на низкой скамеечке и взволнованными глазами следила за внучкой.
Алена очень старалась. Она никогда еще не двигалась так красиво... Она видела свое отражение в большом, во всю стену, зеркале... И ее подбадривала ритмичная мелодия, которую играла на пианино сердитая женщина с поджатыми губами...
Музыка стихла, а Алена все еще продолжала кружиться в центре зала, искоса поглядывая на себя в это удивительное зеркало...
— Вы знаете, Алена Андреевна... — почтительно сказала бабушке красавица в трико, — я, конечно, могу...
— Спасибо, — печально ответила бабушка. — Не стоит...
Она взяла Алену за руку, и они больше никогда не приходили туда и ни разу не упоминали о возможности заняться балетом...
Засыпая на дедовой кровати, Алена смотрела на большой портрет, который бабушка убрала из зала подальше от нескромных глаз.
На нем Алена Андреевна была тоненькой хрупкой девушкой, склонившейся, чтобы завязать ленты на пуантах. Короткая крахмальная пачка открывала безукоризненные ноги, длинная шея была по-лебединому изогнута, а подобранные вверх волосы были тогда не белоснежно—седыми, а темно-каштановыми, почти черными... А чуть раскосые «оленьи» глаза, казалось, могут прожечь взглядом насквозь...
— Бабуля, — позвала Алена в темноте. — Ты спишь?
— Пока нет.
— А почему ты мне никогда не рассказывала, как ты познакомилась с дедушкой?
— Тебе еще рано об этом знать, — строго ответила бабушка.
— Бабуля! Мне двадцать пять лет! — возмутилась Алена. — Разве это какая-то тайна?
Бабушка беспокойно заворочалась в постели и вздохнула:
— Ну хорошо... Мы познакомились в лагере...
— В каком? В пионерском?
— Спи, — велела бабушка. И, помолчав, добавила: — Он помог мне довезти тачку...
— Какую тачку? — не поняла Алена.
— С землей. Мы строили плотину... Тачки были огромные... а мне всего шестнадцать... Он жил в соседнем бараке...
У Алены в голове не укладывалось, что хрупкая красавица с портрета могла тягать тяжелые тачки с землей и жить в бараке...
— Вас репрессировали? — с ужасом догадалась она.
— Да, а потом реабилитировали, — ответила бабушка.
— Это... из-за титула? — осторожно поинтересовалась Алена.
Принадлежность к княжескому роду хотя и принесла бабушке много страданий, но она гордилась своим происхождением... Мама стыдится... А Алене, честно говоря, все равно... Ей просто нравится играть в это, как в «принцессу»...