Мы дружно переглянулись и расхохотались.
— Будто целый месяц, — призналась Лисса.
Спуск вниз вновь ничем приметным не запомнился, как и поход в банк, чего не скажешь о первой же кондитерской лавочке, откуда мы ушли лишь спустя несколько часов, обвесившись многочисленными свертками с шоколадом, мешочками с сахарной ватой и связками с леденцами в форме сердечек, зайчиков и белочек. После долго отдыхали в большом парке на окраине, наслаждаясь игрой шарманщика и видом с холма. У добродушного дяденьки с бочкой на колесиках купили по большому бокалу сладкого лимонада в одноразовых магических кувшинчиках и устроили настоящее сладкое пиршество.
— Я потом неделю не буду на конфеты смотреть, — хихикнула Дина, раскусывая шоколадный шарик с дробленым миндалем. — Но вкусно!
Мы с Лиссой согласно закивали, прихлебывая лимонад.
В парке, где чопорно прогуливались дамы в длинных платьях с оборками, держа под руку не менее чопорных кавалеров, мы, тройка безалаберных девиц в брючках и майках, смотрелись столь вызывающе, что очень хотелось вести себя плохо. Особенно, когда дамы бросали на нас гневные взоры, а джентльмены наоборот — заинтересованные.
— Сколько из выпускниц Академии по итогу работает по профессии? — с любопытством уточнила я у Мелиссы.
— Мало, — честно призналась девушка и вздохнула: — Близкие не хотели отпускать меня сюда. Ну, кроме папы, конечно…
О себе девушка рассказала нам еще в первый день посиделок, с интересом слушая истории про другой мир. Сама Мелисса родилась и всегда жила в Подлунном. Ее родные обосновались в крошечном городке у границы с землями гномов, и большую часть детства девушка провела, наблюдая за работой матери. Та продавала травы и различные простые зелья как людям, так и гномам. Знания в семье передавались от поколения к поколению, до Мелиссы никто из родственников не учился в Академии магического искусства, но отец, будучи не самым преуспевающим колдуном, желал дать дочери хорошее образование.
В Хилгар девушка приехала задолго до начала занятий и поселилась в маленькой комнатке над лавкой с травами, которую ей сдал местный лекарь и старинный друг деда. Лисса несколько недель привыкала к шуму города, его широким мощеным улицам, вечно спешащим куда‑то жителям, к запаху болота. Но больше всего к тому, что приходилось жить самой.
— Я никогда не выезжала никуда, — рассматривая свои ладошки, усмехнулась блондинка. — Даже платья мы не покупали, а шили сами. Нравы у нас тоже очень строгие, так что за первую и последнюю попытку пройтись по центральной улочке в брюках меня едва не арестовали.