Даже повзрослев и обзаведясь всеми навыками достаточно уверенной в себе молодой ведьмы, я продолжала опасаться рек. По старой памяти.
Веник из лозы вам не хухры — мухры! Это вернейшее средство запоминания. Впечатывает прямо в мозг!
Имея опыт в общении с русалками, к походу в их владения я готовилась куда основательнее, чем к прогулке в лес, хотя с бабушкой опасаться проделок от подводных не стоило. Но лучше уж лишний раз перестраховаться, чем потом жалеть. Все ж таки опыта у меня было мало. По меркам любого создания волшебного мира я ребенок несмышленый, а таких им их зловредный характер велит крутить в баранку, чтобы в будущем боялись. С точки зрения простого обывателя, я могла казаться опытной ведьмой, ведь не всякий человек может уборку в доме при помощи магии сделать, сварить зелье для перемещения в пространстве или что‑то починить одним взглядом, но для русалок я безнадежная неумеха. Именно поэтому я облачилась в рубаху из бабушкиных запасов, с длинными рукавами и глухим воротом, удобные широкие штаны и высокие резиновые боты. Волосы туго заплела в косу и заколола на макушке кренделем.
— Прям колхозница, — озвучила свое мнение бабушка.
Она оделась попроще, всем видом демонстрируя уверенность в собственных силах. Что ж ее право, а я лучше перестрахуюсь.
— Любимые брючки мне жалко, так что в речке, если будет нужно, я искупнусь в этом неприглядном виде, — поджала губы я. — Всяко лучше. А старой рубашке пара лишних иловых пятен только на пользу пойдет. Очень колоритно будет смотреться рядом с дырками на боках в швах и отметинами от валяния на траве и сборов малины.
— Готова? — спросила бабушка, пряча усмешку.
Мы под руку вышли из дома и по проселочной дороге за деревенькой отправились в сторону леса.
Я никогда не спрашивала, почему бабушка решилась перебраться из Подлунного мира в мир людей. И с каждым годом все отчетливее казалось, что подобные вопросы не уместны.
Ну живет здесь дипломированная ведьма, тут тоже ведь волшебные создания обитают. Что уж странного.
Дорога вихляла меж полей, уводя в сторону от обжитых людьми мест. Вскоре с обычной дороги мы перешли на видимую только нам тропку.
— Что‑то леший зачастил, — заметила бабушка, указывая на основательно вытоптанную траву. — Лапти у него здоровенные, ходит быстро. Еще с ночи примял.
Даже если бы баба Верия не обратила моего внимания, то я сама бы заметила и примятую траву, и пару обломанных веточек на кочке. Тропка лешего серебристо светилась, видимая даже днем, а уж ночью ни за что ее ни с чем не перепутать. Опытный леший любого знатока ночью в лес завести может, обмануть, но только не таких же обитателей волшебного мира, как мы с бабушкой.