— Ты! — выдохнул маг, разглядев меня.
— Ты чего? — опешила я и ткнула парня в грудь шваброй. — Дерешься…
Тут я преувеличила немного, потому что ни боли не успела почувствовать, ни испуга, но и столь стремительной реакции не ожидала. Люди так не двигаются…
— Что ты тут забыла? — хмуро спросил Шишень, садясь на пол и скрещивая руки на груди.
— Всего лишь шла настучать кое — кому по кумполу, чтобы крышечка в сторону съехала и мозги проветрились, — не менее хмуро проскрежетала я, садясь и не отпуская швабру.
Парень не ответил, только смерил меня взглядом, от чего тут же захотелось одернуть коротенькие розовые шорты и белую майку с котиком на животе, но я независимо фыркнула и вздернула нос.
— Ты злая, — заметил Шишень, при этом сверля меня буравчиками ярости в глубине карих глаз.
— И почему все говорят, что я злая? — философски усмехнулась я. — А как же такие мои замечательные качества, как саркастичность, язвительность, упрямство… И чертовское обаяние?
— Отрицательные? — хмыкнул маг.
— Почему? — искренне удивилась я.
— Ведьма… — одними губами произнес парень и прошипел: — Так чего хотела?
— Ночь, если ты не в курсе, — сообщила я, нравоучительно вздернув бровь. — И все хорошие маги должны вести себя тихо.
— А иначе? — осклабился Шишень, подталкивая к мысли, что уж он‑то не хороший.
— А иначе придет одна злая ведьма… и тебе будет мало места на этаже, — я вскочила и направилась к двери.
Парень фыркнул, перехватил гриф гитары и резко ударил по струнам. Я сжала зубы и направилась к двери, но новый резкий звук не дал мне проявить терпение.
— Издеваешься? — возмутилась я, разворачиваясь.
Шишень не ответил, отвернулся и сел обратно на стул, извлекая из гитары еще более жуткие звуки. Я зарычала, сжала швабру в руке и потребовала:
— Прекрати! Что тебе мешает днем играть?
Шишень сделал вид, что меня в комнате нет. Я зашипела и приложила рукояткой ему по макушке, не сильно, но основательно.
— Эй! — маг вскочил и зло на меня уставился.
— Попроси сначала поставить тебе звукоизоляционные чары, а потом делай, что хочешь, — я поджала губы.
— Дверь там, — Шиш указал мне направление, сверля таким взглядом, что я должна была упасть замертво, но я лишь фыркнула и вздернула бровь, как бы бросая вызов.
— Малявка…
Я обиделась. Ну и что, раз я ниже ростом? Это не повод!
И кто сказал, что самое грозное оружие в руках женщины — сковорода? Он не прав! Женщина сама по себе куда опаснее любого предмета, которым она может в вас бросить. А самая большая мужская глупость — спровоцировать девушку на бросок.
Я перехватила швабру поудобнее и запустила ею в мага. Тот ничего подобного не ожидал, но закрыться успел. Гитарой. Швабра отлетела в сторону, а струны кудрями завились к розетке и колкам. Шишень уставился на гитару, я зажала рот рукой и попятилась к двери.