— А теперь бежим, — сказал Иванов.
На следующий день в газетах появилось сообщение, что неизвестные террористы убили итальянского офицера и ранили солдата. Это только разозлило оккупантов, однако главная задача Иванова так и осталась невыполненной. В другой раз Георгий, направляясь к складам горючего в Маркопулоне, вместо «черепах», запас которых подошел к концу, взял с собой обычный заряд динамита с запалом и бикфордовым шнуром. Манипулировать с такой адской машиной было значительно сложнее: одна только необходимость поджигать фитиль в непосредственной близости от огромной массы бензина уже составляла большую опасность. Именно так и случилось: когда зажигали шнур, от страшного взрыва горючего погибли два лучших помощника Георгия, отважные братья Баркас. Сам Георгий, подстраховывавший братьев, тоже чуть было не погиб. От места взрыва его отделяло всего каких-то триста метров. Ему пришлось что есть мочи бежать напрямик по полю, в то время как огненные фонтаны, настигавшие его, целыми пластами выжигали траву вокруг…
Наконец пришла весть о скорой высылке подводной лодки за Ивановым — депеша была послана в начале августа 1942 года, однако больше никаких сообщений не поступало. Можно было только предполагать, что выделенная для этой цели подводная лодка погибла еще до рейса в греческие воды — немцы хвастались тем, что им удалось затопить в окрестностях Тобрука подводную лодку «Тор». Произошло это в августе, как раз в то время, когда Георгий ожидал точного указания места, откуда его возьмут на борт, — скорее всего с мыса на острове Эвбея.
В начале сентября новая депеша снова уведомила Иванова, что в самом ближайшем будущем он будет эвакуирован в Египет, а вскоре после этого пришла шифровка с подробным сообщением о том, как это будет сделано. Приказ взять Георгия на борт был отдан командиру греческой подводной лодки «Тритон», однако мероприятие это на некоторое время откладывалось, поскольку «Тритон» был занят другими, более важными делами. Во всяком случае, теперь следовало бы всерьез подумать о том, как пробраться на остров Эвбея. Благодаря близости Афин это не представляло особой трудности. Георгий повеселел, приободрился, перспектива предстоящего отдыха придала ему сил. На Эвбею он собирался отправиться первым же попавшимся рыбацким судном из Пирея или даже на лодке из окрестностей Марафона.
…Фронт под Эль-Аламейном за это время окончательно стабилизировался. Англичане перебороли кризис и теперь приходили в себя после понесенных потерь. Обе воюющие стороны срочно подтягивали подкрепления, готовясь к решающему сражению. Теперь, казалось, весь мир ждет результатов двух колоссальных сражений. Первое из них — у берегов Волги — решало судьбу русской кампании Гитлера, второе — у берегов Нила — судьбу Северной Африки. Фюрер все поставил на карту — огромные клещи, стремящиеся захватить весь Средний Восток, жали одновременно на Кавказ и на Египет, чтобы сомкнуться где-то в нефтеносных арабских странах, В этот необычайно трудный момент, когда миллионы людей затаив дыхание ждали решающих событий, Иванов передал из Афин поразительную весть. Он сообщил, что один из главных актеров африканской драмы пребывает сейчас в санатории под Афинами. В центре «004» ему не хотели верить, но вскоре легендарный командующий Африканским корпусом генерал Роммель разразился сенсационной речью в берлинском Спорт-Паласе.