– Пусть пока так, временно, а сделаете ремонт всей станции, тогда и вывеску новую повесите. Обещаете?
– Обещаем, – радостно сказал Дяцюк. – Да, Колька? – обратился он за поддержкой к сыну.
– Точняк, – шмыгнув облупленным носом, подтвердил Колька.
– Сбегай до мамки, принеси нам обед, – распорядился Дяцюк.
Обедали они в его кабинетике вдвоем, мальчишка поел дома. Жена Дяцюка прислала им горшочек мамалыги, кусок козьего сыра и банку компота.
– Моя сама сыр делает, у нас четыре козы, ими спасаемся. Ну как железнодорожникам и мне и Витьку тоже паек перепадает, средние сыны Василий и Дмитрий в городе, на помощников машинистов учатся, грех жаловаться. А старший мой погиб в сорок первом, тоже помощником машиниста был, под бомбежку его состав попал, Ванечки нашего. А мы как-то живые все до сих пор, а по нем мать и сейчас плачет.
– Она и всегда будет плакать. Моя мама сколько меня ждала с фронта, столько и плакала. А муж мой пропал без вести в ваших местах. Я же демобилизовалась недавно, года не прошло.
– Теперь в больничке работаешь?
– Нет, в институте лаборанткой.
– Чаю попьем с настоящим сахаром или компоту?
– Чаю. Меня Александрой зовут.
– А меня Александром, по батюшке Ивановичем.
– Так мы тезки! – обрадовалась Александра.
– Выходит так, а я смотрю на тебя и даже думаю, что ты мне родня, – смущенно сказал Дяцюк.
– Спасибо. У меня похожее чувство.
Попили заваренного травами чая с настоящим колотым сахаром.
– Если можно, я еще за домом у вас во дворе приберу.
– Давай. Ты, как моя, она тоже на месте не сидит, а если и сядет, то все равно что-то руками делает.
– У меня мама такая же, – улыбнулась Александра.
Дяцюк потянул носом в красных прожилках.
– Кажись, вонючка? Чую. Со степу ветер, издалека запашок несет.
– Я на обоняние не жалуюсь, а что-то не чувствую.
– Окошко закрыто, вот и не чуешь. Пойдем выйдем.
Они вышли на крыльцо станции. Хотя день и клонился к вечеру, но жары не убавилось, только палящий зной сменился на тяжелую духоту.
Далеко на юго-востоке оторвалась от пепельного горизонта черная точка, одновременно с той стороны дохнул суховей и нанесло легкий запах серы.
– Теперь чую, – сказала Александра, – но, в общем, терпимо.
– Это состав еще во-он где, а подойдет близко – хочь бежьмя бежи! – возразил Дяцюк. – Его часа два будут сдавать-принимать – нанюхаемся до поросячьего обмороку!
– И как те люди живут, что с серой работают? – простодушно спросила Александра.
Дяцюк взглянул на нее исподлобья. С отвращением потянул носом крепчающий с каждым порывом суховея запах серы.
– Недолго.
Когда платформы с серной рудой прибыли на станцию, стало понятно, насколько прав был Дяцюк.