– Давай-ка я еще чайку заварю твоей душицей и мятой, – миролюбиво сказала мать, – не сердись.
Они пили чай с удовольствием, заварка получилась очень ароматная, а сахар вприкуску еще и оттенял запах душистых трав.
– Ой, ма, если б ты видела, какие у нее дети! А глаза и у девочки, и у мальчика – глаза Адама, такие грустные… Боже, как я хочу своего ребеночка…
– В институт поступишь – и выходи замуж, а маленького я подниму, пока при силе.
– За кого замуж? Я замужем.
– Саша, ты понимаешь, что это не совсем так…
– Понимаю. Если Адам жив-здоров и вернется, я все равно не стану отнимать у детей отца.
– Вот и я о том же, – тихо сказала мать, – тут обсуждать нечего. А что мы подарим Артемке? Я, например, свяжу ему свитерок, носочки, варежки, а ты?
– Не знаю… надо подумать. Слушай, а давай подарим ему моего любимого «Робинзона Крузо». Книжка цела?
– Цела. – Мать прошла к деревянному ларю у двери и скоро вынула оттуда большую книгу, обернутую поверх твердой обложки газетой 1925 года. Это была первая книга, которую Сашенька прочла не говорившей по-русски маме. Они читали весь первый класс.
– Ма, а мы ее тоже с помойки принесли? Я что-то не помню, – снимая пожелтевшую газету с книжной обложки, спросила Саша. – Ой, какая красивая! Какой Робинзон на обложке красавец! И козьи шкуры на нем. И ружье за плечами, и островерхая шапка! Неужели с помойки?
– Нет, это была первая и единственная книжка, которую я купила тебе сама, – светло улыбаясь, проговорила Анна Карповна. – Мы ведь тогда с тобой приехали в Москву, как на необитаемый остров высадились. Вот я увидела на лотке эту книжку и не смогла устоять, хорошо, книги тогда были дешевые.
– Они и сейчас недорогие. А иллюстрации в ней цветные – прелесть! Отличный подарок: любимая книжка крестной матери крестному сыну.
– А ты так и подпиши Теме, – предложила Анна Карповна. – Память будет хорошая, да и книга важная, как говорится, на все времена. А Тема уже вывески читает. Вот пусть и начинает читать эту книжку, пусть учит меня русской грамоте. Думаю, это ему понравится, он любит руководить.
– Хорошо придумала, ма, молодец! Ты учишь его украинскому, а он будет учить тебя русскому. Кстати, как он по-украински?
– Отлично! Как мы с тобой. У него абсолютный музыкальный слух, он и по-армянски говорит так, что от зубов отскакивает, и песни армянские поет с отцом. Молодец Карен! Если бы не он, Надя бы точно испортила парнишку.
С тех пор как вернулась с войны Александра и они стали говорить дома по-русски, Анна Карповна еще больше замкнулась на людях, слово боялась проронить – вдруг выскочит русское, да еще с ее безупречным произношением.