— Обижаешь, подруга. От кого хоть подзалетела-то, скажи? Ты же ни с кем не гуляла.
— Ветром надуло, — улыбнулась та.
— А ребенка куда денешь? В роддоме оставишь? — не унималась та.
Оля вспыхнула от возмущения.
— Ты что, с ума сошла? Это же мой ребенок, я уже люблю его. Сама воспитаю, не беспокойся.
Теперь она ощущала родство со всем, что окружало, даже трещинки на асфальте несли успокоительные узоры. Все было отрадно. Она тихо бродила по чистым желтым осенним тропинкам, следила за падением листьев, любовалась холодными голубыми просветами между ветвями. Дима, Дима, о чем бы мы только не переговорили с тобой, будь ты рядом в такое время!..
Однажды, приустав, опустилась она на свою скамейку. Тут же к ней подошли три серые вороны. Черные бусинки глаз умно смотрели в ее сторону, ожидая корма. Она ссыпала в ладонь семечки из кармана, всегда бывшие с нею по совету врача, бросила на землю.
— Красавицы, — сказала, любуясь на птиц.
И вдруг все трое, низко пригнув головы, каркнули одновременно ей в ответ.
— Кар!!!
— Ой, надо же, — схватилась за щеки Оля. — Ответили.
Инга Вишневская преподавала в Академии второй год, еще будучи аспиранткой. Она была признанным знатоком и мастером своего дела, невероятно много работала, была умна и красива. Взгляд ее зеленых удлиненных глаз, подведенных тонкими линиями, не мог выдержать ни один мужчина, а фигура, одежда и главное — оживленная светская уверенность — доделывали остальное. Как преподаватель, она поставила целью успехи своих студентов не только в стенах Академии, но и на всероссийском уровне. И даже на международном. Если цель высока, то и результаты не замедлят сказаться, иначе не стоит тратить ни сил, ни времени. Была и другая установка. Она ясно видела свою нишу в современном декоративном и прикладном искусстве и не могла не задумываться о собственном бизнесе. Для него и присматривала таланты самого высокого класса.
Миша поддерживал ее. С ним уже давно, еще до ее развода, у них сложились те человеческие отношения, когда люди держатся вместе, многое прощая и помогая друг другу.
Миша назвал ей Марианну.
— Обрати внимание на эту девушку, — сказал он. — У нее точный глаз, искусные руки и много-много чего в хорошенькой головке. Для начала я отобрал несколько ее работ для выставки в конференц-зале. И потом, на нее так приятно смотреть! Наши умники просто повалились от восхищения!
Инга рассмеялась. Как это похоже на мужчин! Но согласилась, что в творческом общении личное обаяние — вещь немаловажная.
Куда она только не водила своих студентов! Любоваться на роскошные музейные шпалеры с изображением пейзажей, религиозных, батальных, пасторальных и любовных сцен, эти огромные полотна, созданные вручную знаменитыми лионскими ткачами двести лет назад на огромных ткацких станках, над которыми висели двухметровые зеркала, отражая эскиз и готовую полосу. В закрытые фонды библиотек, где из тяжелых, с золотым обрезом, альбомов студентам надлежало срисовывать и тут же опробовать на своих станочках способы плетения всех времен и народов, на современные ткацкие фабрики и в частные мастерские ручного ткачества… За считанные часы академических занятий ученики ее создавали любой тканый рисунок по своему желанию. Она была крута и надменна. Ее не касалась загруженность молодых людей химией, физикой, математикой, лабораторными исследованиями. Во-первых, это проблемы не ее, а преподавателей тех дисциплин, а во-вторых, на то и молодость, чтобы ежесекундно поглощать новизну. У нее «выживали» сильнейшие.