— Милостивый Вы мой сударь, — говорит Декстер, опираясь на ладошки и почёсывая ногу,
— Я понимаю.
— Моя возлюбленная отказывается от меня. — Джон Миллер поглядывает на небо.
— Она считает, что я не подхожу на роль супруга, и, по её словам, малость незрел. И сегодня, в знак протеста на сие утверждение, я бросаю свою необременительную работу, где я получал девять баксов в час, не особенно утруждаясь.
— Ведь есть и другие должности, сэр, — говорит ему Декстер.
— А самое главное, — продолжает Джон Миллер, — очередная звукозаписывающая компания почти наверняка откажет нам, из-за высокохудожественной концепции сэра Теда, благодаря которому мы выйдем в тираж, так как он не хочет признавать, что его Картофельный Опус — полный отстой.
— Угу, — кивает Декстер, — что правда — то правда. Юный Тед подведёт нас под монастырь.
Как по мне, это было неожиданно, но не то, чтобы очень уж удивительно. Декстер говорил, что Тед страстно настаивает на том, чтобы группа не записывала каверы для демо, но это уже не раз сыграло против них в других городах, при других возможностях.
— Но Вы-то, милостивый сударь, — Джон Миллер хлопает Декстера по плечу, несколько неуверенно, — У Вас ведь есть свои собственные проблемы.
— Воистину, — отвечает Декстер, кивая.
— Женщина, — вздыхает Джон Миллер.
Декстер вытирает лицо рукой и глядит в даль дороги.
— Женщина. Конечно же, сэр, они всегда вызывают у меня недоумение.
— Ах, милая Реми, — величаво говорит Джон Миллер, и я чувствую, что начинаю краснеть. На переднем сидении Лисса прикрывает рот рукой.
— Милая Реми, — вторит Декстер, — считает, что я не стою риска.
— Ну, разумеется.
— Конечно же, я негодяй. Бездельник. Музыкант. Я не дам ей ничего, кроме нищеты, позора и синяков от моих неуклюжих конечностей. Она достойна чего-то получше.
Джон Миллер притворяется, что пронзает себя кинжалом прямо в сердце.
— Жестокие слова, милостивый сударь.
— Да будет так! — соглашается Декстер.
— Да будет так! — вторит Джон Миллер. — Ну да..
И вот, они просто сидят молча. А я на заднем сидении Форда, и чувствую, как колотится моё сердце. Наблюдаю за ним и понимаю, что всё напрасно и ничего уже не вернуть. Мне стыдно за свои прятки.
— Как у тебя с наличностью? — внезапно спрашивает Джон Миллер, роясь в карманах.
— Полагаю, нам крайне необходимо больше пива.
— Полагаю, ты прав, — подаёт голос Декстер, вытаскивая из карманов смятые чеки и немного мелочи, которую тут же роняет на землю.
Пол и Трей возвращаются из магазинчика, и Пол кричит нам.
— Хэй, Реми, а ты хотела диетическую колу, или обычную? Что-то я запамятовал.