Отец оделся прилично. На любимую футболку натянул черный свитер. В вырезе свитера футболка была видна. Тогда он замотал шею шарфом. Шарф провис, и футболка опять стала видна.
– Ничего не могу с ней поделать, – пожал плечами папа. – Ну, пойдем. Только недолго. Мне потом еще надо с друзьями встретиться.
Саше идти не хотелось. Было страшно смотреть на пострадавший фикус. Только на него. На остальных – плевать. На взгляды, смешки – плевать. Если что – будет ходить за Тьмой. Он широкий, за ним можно спрятаться.
Три раза похлопала себя по карманам – телефона не было. Сейчас он был особенно нужен. Спросить, где Тьма. Вчера как сквозь землю провалился. В чате не появлялся. Не звонил.
Папа надевает пальто, поправляет шарф, задумчиво смотрит на себя в зеркало, знакомо тянет губы.
– Папа, – шепчет Саша, – а вы с мамой помирились?
– Что?
– Ну, вы… с мамой… что?
– А! – Папа возвращается в реальность, улыбается, став таким родным. – Не обращай внимания! Мама и не думала нас оставлять. Это она грустила. Больше не грустит. Пойдем.
Они идут. Сначала по лестнице со второго этажа, потом по гулкому холлу, мимо консьержа, на улицу. Отец шагает широко. Летят полы длинного пальто, из-за плеча выглядывает шарф. От морозного воздуха перехватывает дыхание. Саша путается в мыслях – ведь она так переживала, а вышло… Ничего не вышло.
Школа приближалась. Вот они уже поднялись по ступенькам. Папа, сильный, уверенный папа, взялся широкой ладонью за ручку, распахнул дверь. Охранник привстал со своего места. Пискнул турникет, меняя красный цвет на зеленый.
– Проходите. Кабинет на первом этаже.
Охранник усат. И улыбается. Саша отводит взгляд.
– Невнимательна, – с ходу начала отчитывать завуч. – Витает в облаках. Не делает уроки. Не слышит учителей. Голова занята непонятно чем. По предметам в четверти тройки, а впереди тесты! С такими успехами она не перейдет в десятый.
Отец молчал. Сидел неподвижно. Тянул губы.
– У них сейчас сложный возраст. Их, главное, не упустить.
Завуч невысока ростом, с монументальной прической. И на каблуках. А папа большой. Шарф еще этот. Отец тяжело навалился на подлокотники, ссутулился, вслушиваясь в слова. Саша смотрела в стену. Иногда на папу, но все больше на стену. Или на ковер. Белый ковер с длинным ворсом. По нему, наверное, удобно босиком ходить. А тут они, в ботинках.
– Почему вы молчите?
– Да, да, да, – легко согласился папа. – А что, собственно говоря, не так?
– Все не так! Учиться надо! Время игр прошло! Я не знаю, какие у вас отношения дома, но стоит с ней быть строже. Если вы заняты творчеством, то пускай хотя бы мать…