— Я не прошу, молю. Взываю к вам, как к небожительнице.
— Привычны мне моленья воздыхателей. Сам грозный царь Иванко на меня молился как на аналойную икону, и бешеную голову свою разбил до синих шишек. А я его отвергла. Почему бы не прогнать мне вас?
Резким движением руки Марфа стерла капли крови с моих губ.
— Хотя бы потому, что менее жесток, чем названный поклонник. Во мне еще совесть теплится, — выправив мышцы, я встал без колебания.
Жажда крови снова напомнила о себе, и я убрал язык подальше от клыков.
— Я вижу. Так пойдем и испытаем вашу добродетель. Императорская чета, должно быть, уже прибыла на бал. Ах, тяжело мне говорить на вашем языке! Как хочется сказать по — старому, царь-батюшка пожаловал с государыней на пир. Но креплюсь, и говорю, как положено.
Марфа пропустила меня вперед на лестнице, а в вестибюле пошла рядом.
— Вам трудно строить речь из современных слов? — я проникся сочувствием.
— Трудней, чем вам меня не укусить, — Марфа привела донельзя точное сравнение. — Но я стараюсь в угожденье мужу.
— А кто ваш муж? — рискнул спросить я, и не успел произнести второй части вопроса: «Он человек?»
При входе в танцевальный зал к Марфе подбежала маленькая девочка с завитыми светло-русыми волосами, одетая в белое пышное платье с розовой канвой. Запах ее был человеческим, на щеках играл сочный румянец, но синие глаза отливали неестественно ярким блеском даже в сиянии сотен свечей.
— Мамочка, я нашла тебя! — радостно воскликнула девчушка, прижимаясь к широкому подолу маминого платья.
— Васеночка, солнышко мое ясное, — ласково пропела вампирша, присев, чтобы обнять дочь. — Ступай к Дарье Прокофьевне. Увидимся с тобою завтра, а сегодня она тебя уложить спать и расскажет добрую сказку на ночь.
Аккуратно уложившая волосы в высокий «тюрбан» женщина-волчица присматривала за ребенком издали, не примыкая к собравшейся рядом с ней кучки весело болтающих гостей.
— Кто этот дядя, что пришел с тобой? — Василиса взволнованно оглянулась на меня, как будто внутреннее чутье предупредило ее о приближении чужого вампира.
— Князь Подкорытин — Тарановский, детка, — ответила Марфа.
— Он из твоей… родни?
— Да, светлячок, но ты его не бойся.
— А я и не боюсь.
Холодный, не по-детски хваткий взгляд Василисы остановил мое приближение к ней.
«Из нее выйдет хорошая ищейка», — с некоторой брезгливостью подумал я.
Император Николай Первый и его супруга Александра Федоровна явились на бал с опозданием. Высокие, вытянутые в наездничьей осанке, они прошествовали к возвышению посреди зала, переходящему в мраморную лестницу, и заняли похожие на троны кресла с красной обивкой. Я скрывался от них в относительном тенечке на другой стороне зала. Мои глаза болезненней, чем привыкшие к яркому освещению глаза Марфы воспринимали вездесущий свет.