— С вашего позволенья, дорогие родители, я увожу Эммануэль Самойловну на Кавказ. Там я приобрел маленькое, но доходное имение. Как прибудем, сразу начну писать новый роман. В горах чудесная натура для зарожденных вот здесь, — я указал на голову, — событий. Редчайшей красоты пейзажи. Из нашего дома видны террасы виноградников, стада овец в зеленых долинах, — ко мне вернулся аппетит, десны под клыками требовательно зачесались. — А воздух пронизан лечебной солью, испарением от минеральных родников. Свадьбу мы сыграем там. Горцы для нас будут танцевать лезгинку. Вот здорово будет!
— Ай, хорошо все, я вижу, у вас. Сильна ваша любовь. Одна жалость, что дочка, поступилась заветами предков, — Самуил Измайлович топнул правой ногой. — Ты, Монечка, знаемо, субботу не чтишь. И все подряд кушаешь. Без разбору.
— Я свиней не ем, отец, — стыдливо промямлила вампирша.
Испугавшись, что она проболтается о перемене сущности и человеческих жертвах, я взял размякшую Моню под локоть и потянул ее к выходу.
— Постойте! — Самуил Измайлович задержал нас. — Дайте, я мерки сниму, — накинув на меня аркан кожаной линейки, он суетливо измерил ширину талии и длину ног и рук. — Я помаленьку портняжничаю. Заезжайте на будущий год взять панталоны и фрак, — он промерил мои плечи и грудь, залез в подмышки.
— Навещайте нас почаще, — охнула Руфина Моисеевна. — Не забывайте стариков.
Мы еле вырвались из плена. Вдохновленный благословением на брачный союз, я затащил Моню в крытую овчарню. Мы поддались долго терзавшему нас искушению, а потом не отказались и от другого соблазна. Убили двух овец и вдоволь напились их крови.
— Я не лгал твоим родителям, душенька, — страстно прошептал я, зашнуровывая корсет возлюбленной. — Хочу бежать с тобой на Кавказ. Там смуглые чабаны в лохматых шапках и каракулевых бурках гоняют по горам и долинам вкуснейших овец. Там в гранитные ущелья и днем не проникает свет солнца. Мы заживем как в раю, мой вороненочек. У нас будет своя семья. Мечтаю, ты родишь мне зубастенького сынишку, но и против дочурки не имею возражений. У тебя появится так много приятных хлопот, что ты перестанешь скучать по человеческим сродникам. Мы проведем вечность во взаимной любви и бесконечном счастии.
— Очумел ты, Тихон! Сам не знаешь, чего говоришь, — Моня прижала руки к груди. Ее оранжево — карие глаза вспыхнули от испуга. — Не побегу я с тобой на Кавказ. Там нас поджидают мстительные горцы с булатными кинжалами и злые волкодавы величиною с телят. Боюсь я их. Нет, не проси меня, Тихон. Никуда с тобой не побегу.